Бармен бросил на Бэньона вопросительный взгляд.
— Я ищу девушку по имени Люси. Она здесь?
— А что тебе от неё нужно, приятель? — Бармен был грузным, средних лет мужчиной с узким лицом и выпуклыми глазами.
— С ней желает побеседовать полиция, — с улыбкой ответил Бэньон. Он всегда старался держаться миролюбиво. — Так она здесь?
— Ну да, конечно. Она в конце зала, вон там. За крайним столиком у стены.
За столиком сидела невысокая стройная девушка в черном атласном платье. Её стриженые черные волосы нависали над усталыми, хотя и сохранившими живость молодости глазами. Внешность девушки представляла собой странную смесь обаяния, настороженности и непредсказуемости. Увидев приближающегося Бэньона, она улыбнулась. Усталость мгновенно исчезла с её лица.
— Вы, должно быть, мистер Бэньон? — спросила она.
— Он самый.
— Жаль, что я побеспокоила вас, — сказала она, вставая. — Давайте пройдем в кабинку, хорошо? Когда эта троица начнет играть, разговаривать будет можно только с помощью мегафона.
Бэньон последовал за ней и устроился напротив неё за столиком, на котором оставили многочисленные черные пятна сигареты посетителей. Подошедшего официанта Бэньон попросил принести виски с содовой. Девушка отрицательно качнула головой.
— Только когда работаю, — объяснила она Бэньону.
— Вы платная партнерша?
— Мягко сказано, — засмеялась Люси. — Я не откажусь от сигареты, если у вас найдется.
— Конечно. — Дав ей прикурить, Бэньон закурил сам и бросил спичку в пепельницу. — Итак, о чем вы собирались рассказать?
— Видите ли, как я уже сказала, речь идет о Томе. — Она положила на стол газетную вырезку. Это было сообщение о самоубийстве Диэри из последнего номера газеты «Экспресс».
— Понятно. А о чем конкретно? — поинтересовался Бэньон.
— То, что здесь написано, — выдумки, — сказала Люси. Тон её был не совсем уверенным, но в нем слышался вызов. — Он и не думал беспокоиться о здоровье.
Бэньон окинул девушку внимательным взглядом. Она производила впечатление человека, словам которого можно доверять.
— Тогда что его беспокоило? — спросил он.
— Абсолютно ничего. Он никогда не чувствовал себя более счастливым.
— Это он так сказал?
— Да.
— Когда?
— На прошлой неделе. Пять дней назад.
— Понятно. — Бэньон глубоко затянулся, размышляя над услышанным. В свете того, что он знал о Томе Диэри, особенно после знакомства с его вдовой, слова Люси прозвучали достаточно неожиданно. — Может быть, расскажете, при каких обстоятельствах вам довелось познакомиться с Томом? — спросил он.
Она посмотрела в сторону, потом на свои руки:
— Это долгая история, мистер Бэньон.
— Но ночь тоже долгая. Я вас слушаю.
— Хорошо, — вздохнув, сказала она. — Встретила я его очень давно — в сорок первом году. В то время у него был коттедж в Атлантик-Сити, а я пела там в ночном клубе. Я начинала как певица. Позднее опустилась до своей нынешней работы. Несколько лет назад мой агент популярно объяснил мне, что как певица я кончена. Но это уже другая история. В общем, однажды вечером Том заглянул в наше заведение выпить, а потом остался посмотреть шоу. Кто-то из моих друзей знал его и познакомил нас. Мне он сразу понравился. Он был приятным молодым человеком, вежливым и деликатным. Вы понимаете, конечно, что я имею в виду. Он болезненно переживал из-за того, что мир плохо устроен, а среди людей немало негодяев. Как правило, он приходил без жены — у неё были другие интересы, ей нравился Майами и подобные места. В таких случаях после окончания шоу мы с Томом отправлялись к нему домой. Рано утром бегали купаться, а после завтрака загорали.
— Уверен, вы оба наслаждались жизнью, — сказал Бэньон. Он старался говорить бесстрастно, но полностью скрыть сарказм не мог.
Люси покачала головой.
— Нет-нет, вы меня превратно поняли. — У неё был вид несчастного, затравленного человека. — Но я не виню вас. Понимаю, что должны думать люди: мужчина не теряется, пользуясь отсутствием жены. Но дело обстояло по-другому, во всяком случае с ним. Чтобы правильно понять его, забудьте обо мне. Поставьте на мне крест, как на доступной певичке. Он был другим. Он чувствовал себя несчастным, встречаясь со мной тайком. А я была счастлива, согласна на встречи при любых обстоятельствах. Он же никак не мог забыть о своей жене, говорил, что мы поступаем безнравственно.