— Абрахам опять псалмы учит. Раиса Андреевна опять крестится и бесов гоняет.
— Звукоизоляцию им надо нормальную, — фыркнула Алиса.
— С его басом не поможет. Он и через вентиляцию пробивает, и через перекрытие. Абрахам на Новый год во дворе будет детям Деда Мороза изображать — сама убедишься.
— Да я и так поверю, — рассмеялась Алиса.
То ли представив, как чернокожие Абрахам и Сара изображают Деда Мороза и Снегурочку, то ли как Абрахам учит псалмы. В молодости наш сосед из Америки занимался в консерватории, после переезда музыкальную карьеру бросил, но в московской общине баптистов-протестантов Абрахам — бессменный постоянный солист. Псалмы же у баптистов… мне нравится, однако на слух нашей пенсионерки да ещё на английском звучит и впрямь как заклинание.
— У нас обострение, — тяжко вздохнул я. — Раиса Андреевна дошла до того, что дверь Абрахаму и Саре святой водой мажет. Выкручивает мне руки сходить в церковь, и чтобы я потребовал от священника заговорить демонов. Она мне так и сказала: ты, Игорь, тут единственный приличный человек, с которым можно в церковь сходить, а остальные нехристь сплошная и нечисть какая-то.
Алиса не выдержала и расхохоталась в голос.
— Тебе смешно, а мне хоть все выходные из дома не выходи. Она меня, похоже, караулила. А что я отцу Сергею скажу?
— Так и скажешь, — веселилась Алиса. — Как приличный человек и настоящий христианин прошу изгнать демона. Ты главное в святую воду не ныряй, а то ещё серой зашипишь и рога с копытами отрастишь…
Договорить Алиса не успела, заиграл мой телефон — звонила Яна.
— Игорь Данилович, вы дома? Я тогда минут через пятнадцать зайду, хорошо? — и бросила трубку.
— Ребёнок наглеет, — немного растерянно и капельку рассержено сказал я.
Выпросив разрешение заходить, Яна за эти полторы недели к нам заглядывала через день или даже два дня подряд через день, пусть как и договаривались — звонила заранее. Напрягало это пока не очень сильно, вдобавок мы с Алисой решили, что так какое-то время будет наоборот лучше. Пусть Яна окажется под присмотром и лишнюю буйную энергию тратит, высматривая вокруг нас какую-нибудь мистику. Да и Алисе её компания оказалась вполне по душе, ибо Яна попутно искренне старалась помогать переехавшей из другого города девушке разобраться в особенностях и тонкостях столичной жизни. Однако Яна к нам заходила вчера. И позавчера.
— Ну формально она вроде бы предупредила, — пожала плечами Алиса. — Как и обещала. Сказать насчёт наглости стоит, но не гнать же её прямо с порога? Хоть ужином накормим.
Спорить я не стал: если Алисе так хочется похвалиться своей кулинарией, то пожалуйста. К тому же как раз прозвучал звонок в дверь.
Яна буквально ворвалась в дом, быстро поздоровалась и проскочила на кухню, пользуясь тем, что я на пару мгновений аж оторопел от такой наглости.
— И тебе здравствуй, наша нежданная гостья… — я занял стул напротив.
— Игорь Данилович. Мне ну очень надо, чтобы вы с Алисой поехали со мной на выходные в Питер. Я на вас уже номер забронировала и билеты заказала завтра на вечер.
Я аж поперхнулся:
— Наглость не имела предела, производной и не исчислялась в простых функциях. Так у нас говорил препод по матану. Вот так и заказала? А всё-таки нас спросить? А если у нас планы на выходные свои?
— Игорь Данилович, пожалуйста, — голос у Яны задрожал и вроде бы вполне искренне. — Мне больше попросить некого. У нас класс едет в Эрмитаж, а мама вдруг сегодня сказала, что не может, у неё на субботу пациент срочный. И дядя Лёша с тётей Катей не могут. А больше кроме вас меня не отпустят ни с кем. И одна, сказали, не поеду. А мне ну очень надо…
Я присмотрелся к Яне. Ага, а в ауре-то ярко загорелась вполне такая отчётливая линия влечения к противоположному полу. Похоже, едет мальчик, который Яне очень интересен, и она с чего-то уверена, что поездка — это её единственный шанс. Я переглянулся с Алисой, та как раз разложила ужин уже на троих и подсела к нам за стол.
— Игорь, а тебе не кажется, что как само собой складывается? Сам же говорил насчёт выходных и… — девушка жестом показала вниз, на квартиру нашей бабульки-охотницы за демонами. — Тем более… — Алиса незаметно от Яны показала пальцами словно два вдетых одно в другое колечка. Как на свадьбе. Мол, у Яны явно не просто так интерес.
И тут я сообразил, с трудом удержав на лице серьёзное и задумчивое выражение. Ну Алиса, ну лисонька моя хитрющая. Не можешь ты пока у Яны увидеть влечения к мальчикам: она девушка, ты девушка, а видеть интерес у лиц своего пола — этому надо осознанно учиться и немало для этого постараться. Нет, я поверю, что форс-мажор с поездкой образовался случайно, особенно учитывая, что у родителей Яны работа важнее дочери. Дальше Яна прибежала плакаться к Алисе как к единственной, с кем можно таким поделиться. Включая интерес к мальчику, ибо Яна давно сообразила, что Алиса по части противоположного пола знает намного больше сверстниц и одноклассниц. Ну а Алиса решила не упускать шанс исполнить ещё одну свою давнюю затаённую мечту, съездить в Питер в Эрмитаж. Напрямую она меня просить стесняется, и так до сих пор временами считает, что меня слишком перегружает и на шее у меня сидит. А тут вроде как бы само собой сложилось и не для себя старается.
Я ещё с пару минут поизображал работу мысли, решив не выдавать, что их хитрость раскусил. Тем более, обе девушки, глядя на меня так забавно переживали, сидят как на иголках, и все эмоции на лице проступили. Да и складывалось в самом деле удачно, словно и впрямь судьба подталкивает.
— Ладно, уговорили. Как вспомню нашу боевую старушку… Тогда, Алиса, ты берёшь чемодан с вещами, а я завтра прямо с работы на Ленинградский вокзал. Встречаемся там.
— Ура! — буквально завопила счастливая Яна.
Алиса промолчала, но было видно, что моя лисонька тоже очень довольна своей маленькой хитростью.
В день отъезда погода решила немного над нами посмеяться. Осенняя Москва была тиха, красива, солнце будто на прощание нас решило погреть, заодно выкрасив закатом всем волосы в тёмно-рыжий цвет. Но стоило солнцу зайти за горизонт, а в окнах вокзала отразился тёмный город, подсвеченный огнями, как на землю опустился холод, а ветер начал рвать листву с кустов и бросать мусор. К счастью, долго стоять и ждать нам с Алисой не пришлось, нас встретила Яна, и мы пошли к остальным.
Из класса ехали двенадцать школьников, семь девушек и пятеро парней. Кто приглянулся Яне, сообразил я сразу, даже способности не нужны оказались. Очень уж случайно Яна всегда оказывалась в стороне от одного из ребят. Красивый, кстати, юноша. Чёрные волнистые волосы густою шапкой покрывали его голову, оттеняли большой белый лоб и подчёркивали классический профиль лица. Из-под как бы нарисованных густых бровей смело и прямо глядели карие глаза, их почти надменный блеск смягчался длинными ресницами. Алые губы с резко заканчивающимися линиями рта придавали лицу властное, уже не совсем юношеское выражение. Начавшие пробиваться тёмным пухом усы и борода не только резко оттеняли белизну кожи и яркий румянец щёк, но и усиливали серьёзное, взрослое выражение. Я прислушался: ага, парня зовут Матвей, надо его запомнить. Мне показалось — парень очень не дурак и далеко пойдёт.
Рядом нашлась и конкурентка, из-за которой, похоже, Яна и переживала. Тоже симпатичная, с вполне взрослой фигуркой, на спину впечатляюще спадает пышная волна белокурых кудрявых волос, прекрасные голубые глаза. Такой цветущий, сочный экземпляр начинающего ангелочка. И сейчас эта юная барышня, вообразившая себя неотразимой красавицей или начитавшись каких-то умных советов, пыталась с Матвеем сойтись и сразу же прицепиться к нему на всю поездку. Яна это видела, злилась, но внешне не показывала и продолжала оставаться в стороне. И неважно, сама она такая умная, Алиса посоветовала или моё присутствие удерживает — несолидно при мне вести себя как вздорная соплюшка. Я бы сказал: Яна зря переживает, шансов на успех у «конкурентки» ноль. Этот Матвей — парень умный, волевой и наверняка пробивной, но с женщинами такие вот уверенные в себе парни очень часто ведут себя робко и стеснительно. Что называется «как подменили». Они легко и непринуждённо, искренне становятся девушкам хорошими и настоящими друзьями, но из-за этого перешагнуть грань между дружбой и любовью им зачастую трудно.