Выбрать главу

О том, что они магри, Сорка узнала не сразу — отец, как мог, старался оттянуть неизбежную встречу с реальностью. А она заключалась в том, что пятьсот лет назад поверженная раса оказалась на положении изгоев. Магри лишили родины, им запретили говорить на родном языке, уничтожили их культуру и делали все, чтобы магри исчезли с лица земли. Для этого им разрешили иметь только одного ребенка в семье и сурово карали за попытку произвести на свет второго младенца.

Сорке было шестнадцать лет, когда отец впервые взял ее на казнь «согрешившей» магри. Обнаженную женщину привязали к столбу посреди площади, глашатай зачитал приговор, и палач разрезал ей живот, после чего вынул нерожденного младенца и раздавил, оставив несчастную женщину умирать от страшной раны. Помост заключили в магическую клетку, чтобы никто из соплеменников не пришел на помощь, но ослепленный горем муж бросился к ней — и заживо сгорел в магическом огне. Их оставшегося сиротой сына куда-то увели.

Сорка потом долго рыдала на груди отца, отказываясь верить в то, что мир настолько жесток. А Каспар лишь гладил дочь по голове, и лицо у него было при этом такое задумчиво-отрешенное, что девочка внезапно похолодела от страшной догадки: «Мама… Она — тоже…»

— Нет, дитя мое. — Отец впервые за тот день улыбнулся. — Твоя мать никогда не стояла у такого столба… И не встанет!

Так девочка узнала правду об исчезновении своей матери — та сбежала, спасая второго ребенка. И, судя по всему, ее побег закончился удачей. Но где теперь мать и почему не дает о себе вестей, никто не знал.

С возрастом пропасть между Соркой и остальным миром только углубилась. Соседи почти не разговаривали с презренными магри, торговцы старались обслужить ее в последнюю очередь и никогда не делали скидок, тем более не соглашаясь отпускать товары в долг. Отец, получивший прекрасное домашнее медицинское образование, не мог найти работу и был вынужден перебиваться случайными заработками. А налоги в казну требовалось платить независимо от того, есть ли у тебя деньги. Сорка помогала отцу, вместе с соседкой-белошвейкой подшивая кружева к сорочкам.

Она и сегодня принесла в корзине несколько рубашек и кусков ткани, поскольку не успела закончить дневную работу. Кроме того, по пути она зашла в лавку и купила немного зелени и хлеба. Можно сделать салат, кроме того, у них оставался еще десяток яиц — достаточно для ужина и завтрака.

— Отец?

Девушка остановилась в темной передней, взмахом руки зажгла на стене маленький светильничек, который озарил тесную прихожую и крутую лестницу, ведущую наверх. Справа и слева от нее виднелись две двери — одна вела в кладовую, а другая позволяла выйти на зады. Но ею давно уже не пользовались, и Сорка знала, что отец запер ее много лет назад. У этой двери сейчас были свалены дрова.

— Отец, я дома!

Не снимая теплого плаща, девушка поднялась наверх. Весь второй этаж занимала кухня, совмещенная с трапезной. Еще одна лестница вела дальше — в ее комнатку и спальню отца. Туда маленькая Сорка часто любила заходить — отец до сих пор берег в память о супруге кое-какие женские безделушки, и девочке нравилось часами перебирать немногочисленные украшения, старую косметику, гребни, заколки, веер, принадлежности для шитья и прочее. Сейчас, когда девушка выросла, практически все это стало принадлежать ей, и лишь несколько вещичек отец хранил в тайничке.

Поставив корзину на большой стол, Сорка зажгла в камине огонь и только после этого скинула плащ, потерев покрасневшие ладони и протягивая их к огню. Очаг отапливал весь дом, и девушка подумала, что отец, наверное, замерз — все-таки на дворе зима. Почему же он не спустился и не растопил камин?

— Отец? — громче позвала девушка, подойдя к лестнице. — Я пришла! Сегодня у нас на ужин салат из зелени и вареные яйца! Ты спустишься?

Тишина была ей ответом. Такая полная, что Сорка почувствовала страх. Нет, отец иногда уходил из дома, но так поздно он ни разу не отсутствовал: когда шла домой, девушка слышала, как на ратуше пробило восемь ударов. А она-то боялась, что отец будет ругать ее за задержку! Выходит, его нет дома?

Девушке стало страшно. Отец нередко выходил из дома на несколько часов — у него не было постоянных клиентов, и врачу приходилось самому искать пациентов, бродя по пригородным кварталам в надежде, что кому-то из бедняков понадобится помощь так срочно, что больной согласится на услуги случайно проходившего мимо магри. Иногда ему удавалось таким образом заработать приличную сумму. Но еще ни разу отец не приходил так поздно. Видимо, ему повезло оказаться на тяжелых родах.