А если и приметишь чье-то лицо позади повозки со скарбом, то уж беспременно – горестное, отчаянное, растерянное. Да только надо же, в конце концов, и переезжать с места на место, и странствовать, иногда необходимо встряхнуться, перевернуть свою жизнь, обновиться, вывернуть всего себя наизнанку. Сам я всю жизнь только и делал, что переезжал с места на место и странствовал, но нынче, в моей тиши и покое, вновь настигли меня впечатления былых скитаний, и впечатления эти сгустились и вылились в строки стихов, которым я дал название «Агасфер» [9]…
АГАСФЕРАгасфер, иди в скитанье,взявши посох и суму!Жребий твой – не знать скончаньяне дан больше никому.Колыбель была сначала,но концу не выйдет срок;вечно грязь топча устало,много сносишь ты сапог.Ты напрасно ждал Мессию –время грозно шло вперед!Ждешь, что минут дни лихие,час амнистии придет?Мнишь живым попасть в святые,заслужив любовь высот?Прочь стезей глухой и торной!Брось тепло и брось уют!Хлеб забит травою сорной.Гнев властей небесных лют:дом разрушен, как в Содоме,нет детей и нет жены,все сгорело, все в разгроме,сруб и пашня сплошь черны.*Запрыгни в поезд, схватив суму,но назад не смотри понапрасну.Он дает и берет – пой хвалу тому,кто учит бежать соблазна.Не плачут родные, и друг платкомне машет, напутствуя в день предстоящий.Что нам до того? Тем легче потомвыпрыгнуть разом в сей мир леденящий.И дернулся поезд и ринулся тряско –домов деревянных ползущая связка,с людьми и скотами жилище-коляска…Там почта с трактирами и магазинами,уютные спальни с глухими гардинами.Как город на быстрых колесах, он мчит,и нету преград: он проходит сквозь стены,на гору всползая, змеею шипит,ржет лошадью, в воду входя дерзновенно;шагов семимильных стремительна снизка,и мнится, уж царство желанное близко…Но суше конец, мы пред морем застыли.Плыви, Агасфер, с этим краем простясь,ведь с прежнею жизнью последнюю связьпорвешь и схоронишь в глубокой могиле.*Гляди, как тяжелы облака,валы страшат громадою,то вверх летя, то падая,здесь твердой почвы ни островка,ни мига покоя для бедняка.Что день, что ночь, что явь, что грезы-мороки;то вверх, то вниз, то взад, а то вперед;повсюду скрежет, скрипы, взвизги, шорохи;болты и скрепы точит, тросы трет.Мученье тела и души,плавучее орудье пытки!Сам над собою суд верши,внимая воплям волн в избытке!Ты веришь, что близок спасительный брег?Не к суше судно стремит свой бег –капитан ведет нас в море открытое;руку помощи он отвергает вовеки клянет островов спокойствие сытое,ибо море лживо, но суша лживей.Попутный ветер? В свежем порывеумей различать его страсть к наживе!…В путь! В это поле серо-зеленое,где пашет корабль, где облако сеет,но в бороздах всходы не зазеленеют,ничего не родит эта гладь соленая.Небосвод похож на брезент, что сшиткак укрытье от порчи дождя и града.А кто-то подумает: он защититнебесную синь от дыма и чада,чтоб не стать ей засиженной мухами, пыльной,оградиться от сглаза злобой всесильной.*Агасфер, застынь у штевня,взор стреми к стальной воде,сжав кулак в тревоге древней,скрыв уста в седой браде.Грез не стало и видений,пламень памяти угас,от надежды нет и тени,явь – лишь сей текущий час,час, который длит мученье,в коем смысла не найдут,смутный, словно наважденье,мертвый, как без кремня трут.В черноту глядит пустуюузник палубы в тоске,но тоскует он впустую,как утопленник в мешке [10].V
После несчетных возвратов холода наконец возобладала весна, однажды утром брызнули листьями почки лип на любимой моей широкой улице, и отныне я благоговейно шествую в праздничном зеленом сверкании, которое так приятно для глаз. Недвижен и ласков воздух, ноги ступают по мелкому сухому песку, дарящему ощущение чистоты. Подобно первому снегу по осени, молодая трава скрыла от взора прошлогодние листья, мусор и грязь. Оделись скелеты деревьев, и над берегами залива густой нежной дымкой зазеленел лиственный лес. Прежде подгоняемый холодом, ветром, я теперь прогуливаюсь не спеша, могу даже посидеть на скамейке. Под вязами у моря полным-полно скамеек, и на одной из них сидит в расстегнутом плаще мой неизвестный недруг, тот самый человек с желтым лицом, и читает газету. Сегодня я даже по одному названию этой газеты вижу, что мы с ним и вправду враги. А когда он поднял взгляд от газеты, мне показалось по его глазам, будто он вычитал в ней про меня что-то очень приятное для себя и полагал, что я уже принял этот яд или в скором времени должен буду принять. Но он ошибался, я никогда не беру в руки эту газету.