Сэр Джордж думал о детях, когда размышления его были прерваны неожиданным вопросом жены.
Одной из причин, побудивших его испросить для своих людей позволения жить на чужих планетах вне корабля, была уверенность его в том, что их разговоры прослушиваются Компьютером или каким-нибудь хитроумным, специально созданным для этого устройством. Разумеется, их разговоры подслушивали и вне корабля, ведь Компьютер мог слышать и передавать приказы даже сквозь шум и грохот битвы, однако сделать это было несколько труднее. Во всяком случае, Компьютер и его механические помощники не могли подслушать несколько сотен происходящих одновременно бесед, заглушаемых шумом ветра, воды и прочими звуками, естественными для лагеря под открытым небом. Это подтверждало то, что кто-нибудь из ближайших соратников барона неизменно обнаруживал на территории лагеря хотя бы одно место, где Компьютер не отвечал на заданные вопросы, — по-видимому, этому способствовали какие-то особенности местности. Сэр Джордж заметил, что мертвые зоны, как правило, оказывались во впадинах, ложбинах или на склонах холмов — там, где между говорящим и прослушиваемой Компьютером зоной находилась преграда из земли или камней.
Укоренившаяся привычка к осторожности за многие годы превратилась в рефлекс, и барон не желал рисковать, полагаясь на не доказанные пока предположения, что где-то есть места, не прослушиваемые Компьютером. Зато он точно знал, что на борту корабля таких мест нет, и, стало быть, если у него возникнет нужда тайно переговорить со своими командирами, сделать это он может только на чужой планете, вне звездолета.
Сейчас необходимость в проведении тайного совета возникла, но прежде чем собирать на него своих командиров, сэр Джордж решил обсудить полученные им от двоеротого сведения с Матильдой. Он доверял ей безоговорочно и высоко ценил советы жены, не раз помогавшие ему с честью выходить из затруднительных положений.
— Да, уверен, — сказал он наконец, любуясь ее потемневшими от тревоги глазами. «Боже, как же она прекрасна!» — подумал он со знакомым чувством восхищения и благоговения.
— Не думаю, чтобы он понимал, насколько важные сведения выболтал мне, будучи в подпитии, — шепотом продолжил барон, поднимая кубок, чтобы скрыть движение губ.
— Ты говорил, что он высоко ценит наш отряд, с помощью которого ему удалось заключить столь важные для него сделки с обитателями многих планет, — напомнила мужу Матильда. — Ты служил ему даже лучше, чем он мог надеяться, как командир отряда и толковый советник при переговорах. Он сам говорил тебе об этом, и я сомневаюсь, что демонический шут будет тратить время на незаслуженные похвалы тому, кого считает значительно ниже себя. Мы мало знаем о его гильдии, но вряд ли она будет уничтожать инструмент, принесший ей столько барышей.
— Хм-м, — отставив в сторону кубок, сэр Джордж потянулся, нарочито зевнув. Положил голову на колени жене и заулыбался, когда она пощекотала ему нос травинкой. Для постороннего наблюдателя они были всего лишь влюбленной парой, но глаза барона оставались серьезными.
— Что правда, то правда — они высоко ценят наш отряд, — чуть слышно сказал он. — И все же мы являемся для них, как ты верно заметила, всего лишь инструментом. Ты провела с двоеротым времени больше, чем любой из моих людей, любовь моя, поскольку временами он приглашал к себе нас обоих. Но даже ты общалась с ним не в пример меньше меня и потому можешь тешить себя иллюзиями. На самом деле все обстоит значительно хуже. Беда в том, что демонический шут не считает себя «жестоким», он просто полагает, что мы не вполне разумные существа, и соответственно к нам относится. Мы представляем для него определенную ценность как инструмент, но и только. Примерно так люди относятся к коровам, козам, собакам. Они нужны людям, но мы не имеем перед ними каких-либо моральных обязательств. Мы являемся для него вещью, которую можно использовать для достижения своих целей, а потом выбросить, или овцами, которых можно забить, если шерсть их становится не нужна. Поверь, несмотря на все его похвалы, он относится ко мне с меньшей приязнью, чем я — к Сатане!