Это был основной вопрос, занимавший теперь Мугаби, получив ответ на который, можно было бы приняться за разгадывание других загадок, возникших в связи с появлением неизвестных звездолетов. Во-первых, какого черта тернауи назвали свою империю Аваллоном? Во-вторых, зачем им было рисковать и столь громко заявлять о своем существовании, явившись на помощь людям, если до сих пор они явно старались не попадаться на глаза Федерации?
«И главное, — подумал адмирал со спокойствием, объяснявшимся тем, что слишком уж многое обрушилось на него за столь короткое время, когда его катер подошел к огромному шлюзовому отсеку и он увидел название корабля, написанное на обшивке двухсотфутовыми буквами, — какого дьявола тернауи назвали свой флагман „Эскалибуром“?»
Катер вплыл в сияющий, ярко освещенный док и опустился на высветившийся на полу посадочный круг. Шлюзовой отсек был огромен, и в нем не было ни переходных труб, ни герметических перегородок, так что Мугаби трудно было вообразить, для судна каких размеров он предназначался. Во всяком случае, катер землян выглядел в нем крошечным.
За последние сто лет человечество сделало громадный скачок в развитии новых технологий, отчасти самостоятельно, отчасти благодаря украденным у галактов чертежам и принципиальным схемам. Насколько понимал Мугаби, именно мобильность и изобретательность людей больше всего путали галактов. Но несмотря на быстрое развитие, люди настолько отставали от галактов, что разрыв между ними казался непреодолимым. Одним из характерных примеров отставания землян была разительная разница в средствах защиты звездолетов, та легкость, с которой Федерация создавала силовые щиты. Корабли Солнечного флота могли ставить силовые щиты, ибо генераторы их создавались на основе добытых у галактов сведений, но энергетические параметры различались на несколько порядков. И уж конечно ни один из этих генераторов не мог создать силовое поле избирательной проницаемости. Именно таким, судя по всему, и был оборудован шлюз, в котором оказался катер адмирала. Генерируемое им силовое поле пропустило катер землян и в то же время удерживало в отсеке необходимый для дыхания воздух!
Создатели этого корабля жили богато и явно не привыкли ограничивать себя в удобствах. Адмирал почувствовал еще один укол зависти, увидев островки зелени, живописно разбросанные вокруг посадочных кругов. Никто, даже галакты, не могли позволить себе роскоши заниматься ландшафтным дизайном шлюзового отсека боевого корабля. Аваллонцы — нет, это просто уму непостижимо! — украсили его высокими цветущими кустами, клумбами, фонтанами и даже несколькими рощицами похожих на груши деревьев.
«Впечатляющее доказательство возможностей империи Аваллон», — промелькнуло в голове Мугаби, но мысль эта тотчас улетучилась, вытесненная новыми впечатлениями. Выглянув в иллюминатор, он увидел тех, кто его встречал. Их было четверо, и ни один из них не принадлежал к расе тернауи.
Адмирал Квентин Мугаби сидел неподвижно, глядя сквозь бронированное стекло на картину, к которой его мозг решительно не был подготовлен. Люк катера открылся, и он, поднявшись с кресла, шагнул к выходу.
— Адмирал Мугаби, — приветствовал вышедшего из катера Мугаби высокий, рыжеволосый и синеглазый человек, возглавлявший делегацию. Рыжий был в черно-золотой форме, в которой странным образом сочетались роскошь и строгость. Она не походила на какую-либо солнечную форму, но знаки различия были почти такими же. Адмирал сузил глаза, увидев пять звездочек, пришпиленных по обе стороны воротничка, и пять широких золотых полос на обшлагах кителя.
Незнакомец между тем подмигнул Мугаби и протянул правую руку в традиционном для землян жесте.
— Добро пожаловать на «Эскалибур», — продолжал он на английском с тем же странным акцентом, что и у тернауи. — Я адмирал флота Мэйнтон. Прошу простить нас за отсутствие почетного караула и оркестра, но мы подумали, что будет лучше встретить вас без помпы, дабы не слишком смущать.
— Не смущать… сэр? — повторил Мугаби, и Мэйнтон усмехнулся уголком рта.