На своем веку я повидала чудаков. Жену фермера, которая наряжала дворовых котов в собственноручно сшитые костюмы и фотографировала их в тех же позах, что и люди на всемирно известных картинах. Пекаря, который случайно выпек рогалик с сыром и укропом, по иронии судьбы похожий на губернатора. Хрупкую блондинку, учительницу младших классов, которая выиграла соревнование лесорубов в Канаде. Однажды нашу съемочную группу, состоявшую из меня и оператора с камерой, отправили в единственный зоопарк Нью-Гэмпшира, сонное царство недалеко от Манчестера, где можно было покататься верхом на лошадях, живущих в коровнике, и где содержалось несколько диких животных.
Один наш зритель поделился с нами этой историей. Он пришел в зоопарк с ребенком и с удивлением обнаружил толпу людей у вольера, где содержались волки. Как выяснилось, один из смотрителей зоопарка, Люк Уоррен, стал оставаться на ночь с волками. И часть дня тоже проводил у них в вольере. Его начальство сперва решило, что таким образом он хочет свести счеты с жизнью, но оказалось, что волки приняли его в свою стаю и стали общаться с ним в то время, когда зоопарк работает. Его странные действия в четыре раза увеличили количество посетителей зоопарка.
Когда мы с Альфредом, оператором, приехали в зоопарк, нам пришлось протискиваться через собравшуюся у заграждения толпу. В вольере находилось пять волков и один человек. Люк Уоррен сидел между двумя волками, каждый из которых весил намного больше пятидесяти килограммов. Заметив нас, он подошел к двойным воротам у входа в вольер. Люди у нас за спиной шептались и показывали на него пальцем. Он приветствовал тех, кто заинтересовался волками, потом подошел к моему оператору.
– Вы, наверное, Джордж, – сказал он.
Я шагнула вперед.
– Нет. Джорджи это я.
Люк засмеялся.
– Не такой я вас представлял.
Я могла бы сказать то же самое. Я думала, что этот парень такой же псих, как и большинство тех, у кого я брала интервью, – практически невменяемый. Но Люк Уоррен оказался высоким, атлетически сложенным, с белокурыми длинными, до лопаток, волосами и такими пронзительными голубыми глазами, что на мгновение я совершенно забыла, что здесь делаю. На нем был старый ужасный комбинезон.
– Позвольте мне переодеться, – сказал он, расстегивая змейку комбинезона, под которым оказалась защитная форма смотрителя зоопарка. – Волки привыкли к этому запаху, но моя одежда такая грязная, что, наверное, могла бы стоять.
Он скрылся в сторожке и через минуту вернулся – волосы аккуратно стянуты на затылке, руки и лицо чисто вымыты.
– Вы не возражаете, если мы будем снимать? – спросила я.
– Начинайте, – ответил Люк.
Он провел нас к скамье, откуда открывался лучший вид на волков, гуляющих за его спиной, потому что, по его словам, они – настоящие звезды.
– Снимаю, – предупредил Альфред.
Я сложила руки на коленях.
– Вы уже некоторое время ночуете в вольере…
Люк кивнул.
– Четыре месяца.
– Постоянно? – уточнила я.
– Да. Дошло до того, что там мне намного удобнее спать, чем в кровати.
Я недоумевала: о чем думает этот парень? Никто не станет спать четыре месяца в вольере с дикими животными, если только не хочет привлечь к себе внимание или не является душевнобольным. Я подумала, что, возможно, он хочет организовать собственное ток-шоу. Тогда все к этому стремились.
– Вы не боитесь, что волки нападут на вас спящего?
Он улыбнулся.
– Не стану лукавить: когда я остался там ночевать первый раз, то глаз не сомкнул. Но в целом волк гораздо больше боится человека, чем человек волка. А поскольку я позволил им учить себя, что мне делать, – вместо того, чтобы указывать, – они приняли меня как низшего члена своей стаи.
«Явный псих», – подумала я.
– Люк, сразу напрашивается вопрос: зачем?
Он пожал плечами.
– Я считаю, что, если на самом деле хочешь понять, кто такие волки, нельзя просто наблюдать со стороны. Многие биологи со мной не согласятся, скажут, что можно наблюдать за отношениями в волчьей стае через объектив фотоаппарата и делать выводы на основании знаний о поведении людей, но разве все должно быть так? Если хочешь понять мир волков, необходимо иметь желание жить среди них. Нужно научиться говорить с ними на одном языке.
– Значит, вы утверждаете, что владеете языком волков?
Люк усмехнулся.
– Свободно. Я могу научить вас некоторым фразам. – Он встал и нагнулся ко мне. – Существует три типа волчьего воя, – объяснил он. – Вой, определяющий местоположение, – таким образом любая стая обозначает свое присутствие – не только для членов своей стаи, но и для стаи конкурентов. Оборонительный вой немного ниже. Он означает «не подходи», таким образом волки защищают свою территорию и живущую на ней стаю. Третий вид – объединяющий вой. Это классическое голливудское завывание – унылое, меланхолическое. Волки воют так, когда потерялся один из членов стаи. Раньше ученые думали, что этот вой – мера страдания, но на самом деле это вокальный маяк. Способ помочь потерявшемуся члену семьи найти дорогу домой.