Бланки. Анкета о состоянии здоровья, подготовка к операции. Кажется, она сказала – результаты анализов будут направлены участковому врачу. «Вы можете узнать ответ там, но вообще лучше прийти сразу сюда и встретиться с нашими хирургами». Я беспомощно киваю. Я не знаю. Я ничего не знаю о том, куда обычно приходят ответы. К участковому или хирургу. Судя по бумагам, которые я заполняю, мне предстоит операция.
Теперь уже ничто во мне не верит в то, что это киста. Я знаю, что это рак. И мне ужасно страшно. Я слышала, что рак груди успешно лечится, но мне также известно, что в более молодом возрасте он часто бывает агрессивным. Почти все в моем окружении знают, что тут нет ничего опасного. Просто глупо так волноваться. «Ты прямо как ребенок». Страх, который не удержать внутри. Он буквально сочится из меня. Я рассказываю о своем беспокойстве, о том, что делала биопсию. Приходится отменять запланированную работу, ожидающие подтверждения встречи. Я знаю, что отменить придется почти все. У всех остальных тоже было что-то с грудью – но оказалось «ничего страшного». Миозит, киста, «знаешь, они на всякий случай проверяют все подряд, стоит только заикнуться, что нащупала что-то в груди, и тебя начнут обследовать». Но. Ты не видела взгляд доктора Моники Хедман. Ты не лежала на кушетке, не слышала, как немногословный врач произносит: «Да, вот здесь явное изменение клеток», не сдавала множество анализов. Тебя не записали к хирургу.
Я совершенно не ожидала, что моя тревога будет вызывать у людей раздражение и даже гнев. Что мне придется защищаться. Или вот это: «Слушай, но опухоли же не болят, раз у тебя болит, значит, ничего страшного», и я ору – иди к черту! Нет, на самом деле не ору. Вместо этого спрашиваю, как у нее дела. Выслушиваю переживания по поводу несчастной любви, проблем на работе, поведения детей. Или просто чудесные впечатления от отпуска. «У врача все заполняют какие-то бумаги, это еще ничего не значит». И что, неужели всем, у кого обнаружили что-то на маммографии, назначают встречу с хирургом? Вот так сразу? Еще до того, как придут результаты анализов? Разве не кажется логичным, что в таких случаях, как мой, врач настолько уверен в злокачественности опухоли, что старается заранее записать пациента к хирургу? А если опухоль достаточно большая, она может давить на нервы и вызывать боль? По крайней мере, рука у меня онемела, а значит, что-то на нервы все-таки давит.
Дни ужаса и паники. Тело мое, тело, почему ты предаешь меня? Как самонадеянно было с моей стороны думать, что уж меня-то это не коснется. Я никогда не была ипохондриком, не боялась за свое здоровье, не гуглила болезни в интернете. Кашель осенью 2015 года. Той осенью, на которую пришлось больше всего лекций и выступлений. Шесть недель. На сайте здравоохранения я прочитала, что в этом сезоне свирепствуют длительные инфекции дыхательных путей, симптомы могут сохраняться до пяти-шести недель. Температуры-то нет. Значит, ничего не отменяю. На чтениях Кертеша в театре «Драматен» Стина Экблад[21] говорит, что единственное действенное средство от кашля – это вода, а не пастилки. Пить, пить и еще раз пить. А на съемках литературной телепередачи в Норвегии меня накрывает такой приступ, что кажется, будто я сейчас задохнусь. Добрый продюсер угощает меня какими-то сильными азиатскими таблетками с имбирем, из магазина здорового питания. Я беру их, несмотря на предостережение Стины, готовая на все, лишь бы облегчить состояние. Может, это кашель на нервной почве? Не думаю. Имбирь раздражает горло, я кашляю еще сильнее. Может, лучше продолжать пить водичку и чай? Кашель выматывает, я боюсь закашляться во время выступления. Все на тех же съемках я встречаю Эрику Йонг[22]. Она пьет белое вино, пьянеет, начинает меня наставлять, кажется, говорит, что я должна набраться мужества и написать свою правду. Она великолепна, я так хочу запомнить всех щедрых женщин, которые встречались на моем пути. Я думаю, что она дорого заплатила за все – за свою известность, за публичность. Мне хочется прошептать: «Слишком много вина тебе не на пользу, Эрика, дорогая, тебе надо поберечь себя». А еще там Эдуар Луи[23], хрупкий и сильный одновременно, он прекрасен, мы оба волнуемся перед записью, подбадриваем друг друга. А потом, в гостиничном номере, я долго кашляю, пью воду, принимаю имбирные таблетки и радуюсь тому, что на моем жизненном пути встретились Эрика и Эдуар. Их тепло окутывает меня, скрашивает бессонницу.