Это не возвратившиеся рейнджеры, а шайка хикарилья-апачей – молодые воины в грабительском набеге. Они спустились к реке, направляясь к Пекосу, и случайно натолкнулись на брошенный лагерь. Удивленные представившимся их взорам зрелищем, индейцы испытывают радость. Больше дюжины покойников с нетронутыми скальпами! Апачи видят, что тут произошла схватка, но не задумываются над тем, кто вышел из нее победителем. Мысли их устремлены к побежденным, к головам, на которых сохранился волосяной покров. В мгновение ока хикарилья выхватывают клинки и срезают волосы вместе с кожей у всех улан до единого!
Не минуют ножа и Урага с Роблесом. Прежде чем молодые воины покидают место действия, макушки обоих офицеров красны, а их скальпы помещены в качестве трофеев на острия апачских копий.
Индейцы не задерживаются в этом мрачном месте, и вскоре продолжают свой путь вниз по реке. Они не гонятся за отрядом, предоставившим им ценное украшение для их пик и леггинов. Приняв к сведению такое количество убитых, и такое множество лошадей – лошадей с большими копытами, то есть принадлежащих не мексиканцам, которых апачи презирают, но техасцам, которых панически боятся, воины удваивают осторожность. Продолжая путь к Пекосу, они идут не как преследователи, но как люди, стремящиеся избежать столкновения с теми, кто прошел здесь раньше.
В этом им сопутствует удача. Ни краснокожие не замечают техасцев, ни тех их. Рейнжеры сворачивают вниз по течению Пекоса, дикари – вверх. Из всех апачей, из всех индейцев, хикарилья – самые презренные трусы. Довольные собой до последней степени, юные «воины», осквернившие трубы убитых улан, вернутся к своему племени, чтобы хвастать скальпами врагов, якобы добытыми в честном бою!
А пока они радуются, волки, орлы и грифы снова пируют среди мертвых тел, избавляя их от плоти, и не оставляя ничего кроме добела обглоданных костей. Со временем те обратятся в прах и смешаются с землей, по которой некогда шествовали, кичась своим мужеством и блеском военного убранства!
Глава 80. Сцены покоя
Отыгран последний акт нашей драмы, показана последняя кровавая сцена. Достаточно уже красного, скажет читатель, а читатель впечатлительный может даже счесть эти сцены чересчур жестокими. Но автор не виноват. Он просто описывает жизнь в пограничье между Мексикой и Техасом такой, какая она есть. Тем, кто усомнится в реальности картины, сочтет ее плодом воображения, стоит полистать газеты той эпохи или даже сегодняшнего времени. И в тех и в других найдутся сообщения о событиях столь же странных, происшествиях столь же невероятных, эпизодах столь же романтических и трагедиях столь же кровавых, как на страницах этого романа.
И не всегда заканчиваются они столь же благополучно. К счастью для нашей повести и ее читателей, Немезида, верша месть и расправу, объединила свои усилия с Фемидой. Павшие заслужили свою участь – все, исключая погонщиков каравана и тех из техасцев, кто нашел смерть от команчских копий на реке Пекан.
Жертвы эти, подобно участникам театральной массовки, живут без имен и умирают без вести, и хотя доля их пробуждает в нас сочувствие, она не причиняет нам жестокой боли. Куда проще пробуждает симпатию более счастливая судьба уцелевших.
Едва ли кто удивится новости, что полковник Миранда и его сестра отправились вместе с Фрэнком Хэмерсли в Штаты, в обществе дона Просперо и Кончиты, красотки из Нью-Мексико. Эскортом на пути через равнины им послужила рота техасских рейнджеров капитана Хейнса. Вместе с ними шли Уолт Уайлдер и Нат Калли, развлекавший всех у ночного костра бесчисленными историями о «заварушках» в горах и прериях. Лишь две последующих сцены являются заслуживающими описания, и обе вполне достойны его.
Первая происходит в маленькой сельской церквушке в знаменитой «стране мятлика» в Кентукки[101]. В стенах ее собралось несколько десятков представителей самой голубой крови этого края «голубой травы»: крепкие красивые мужчины и такое же количество обворожительных женщин. Они присутствуют при брачной церемонии – событие весьма уместное для храма. Но в этом кентуккийском доме молитвы, здании небольшом, удаленном от любого города, нечасто увидишь перед алтарем сразу три пары. В настоящем случае их именно столько, и одна причудливее другой. Однако все три, с общего согласия и одобрения, решили одновременно сочетаться узами Гименея.
Первым кольцо на палец суженой надевает Фрэнк Хэмерсли. Та, кто принимает этот дар, не кто иная, как Адела Миранда.
101
Популярное название большой части территории штата Кентукки, покрытой мятликом луговым (bluegrass – букв. голубая трава).