Во время стоянки переселенцы познакомились с одним охотником. Это был индеец, одетый по-европейски
Вечером на берегу речки переселенцы, по обыкновению, устроились лагерем, то есть расставили кольцом сомкнутые фургоны, образовывавшие таким образом замкнутое пространство, которое называется «корраль» – это слово было позаимствовано у прерийных торговцев из Нью-Мексико. Это был обычный способ ночных стоянок всех караванов, пересекавших равнины.
В этот вечер переселенцы находились в особенно хорошем настроении, потому что уже с полудня перед ними начали вырисовываться на горизонте очертания Скалистых гор с их «Длинным пиком», гордо поднимающим к небу свою покрытую вечным снегом вершину, которая служит спасительным маяком всем путешественникам по этим местам. Указав на этот пик, проводник объявил переселенцам, что на другой день, до солнечного захода, они уже будут в форте Сен-Врен.
Начиная с этого форта, уже не следовало опасаться нападения краснокожих и смело можно было идти вперед, не посылая разведчиков и не расставляя часовых вокруг лагеря.
Поужинав, переселенцы легли спать, убаюкиваемые самыми радужными надеждами. Они и не подозревали, что с того самого пика, который, весь облитый розовым светом солнечного заката, так приветливо светил им, готовился налететь на них сокрушительный ураган. Чувствуя себя уже в полной безопасности, они на этот раз не расставили даже часовых, к величайшему удовольствию негров, которые завалились спать в одно время с хозяевами.
И никому – ни белым, ни неграм, не пришло в голову, что, когда солнце снова позолотит вершину «Длинного пика», половина из них будет уже спать непробудным сном и для многих этот лагерь окажется последним пристанищем.
Глава 4. Дикари
В ту же ночь на громадной, поросшей высокой травой равнине, милях в пяти от лагеря переселенцев, остановился на ночлег другой отряд, состоявший из двадцати пяти человек.
Это были молодые, здоровые и сильные всадники, не имеющие ничего общего с переселенцами ни по внешности, ни по языку, ни по манерам. У них не было ни повозок, ни клади. Все их приготовления к ночлегу состояли только в том, что они нарезали в кустах колья, воткнули их в землю и привязали к ним на длинных арканах своих лошадей, затем разостлали тут же большие плащи из бизоньей кожи, которые должны были служить им одновременно подстилкой и одеялом.
Для того, чтобы узнать цвет кожи этих людей, их следовало бы сначала тщательно вымыть, так как лица и руки их были разрисованы различными красками.
Судя по татуировке и вооружению, состоявшему из карабинов и копий, это были индейцы, вышедшие на «тропу войны». Они были одеты в длинные полотняные рубахи, кожаные штаны-леггины и обуты в мягкие мокасины.
Будь они вооружены луками и стрелами, их можно было бы принять за охотников, потому что для охоты краснокожие предпочитают именно это оружие.
Кроме того, у каждого за поясом были томагавк и лассо, которыми, как известно, индейцы владеют с потрясающей ловкостью.
Один из воинов особенно выделялся своим высоким ростом, гордой осанкой и богатым нарядом. Судя по его внешности, а также по тому почтению, с которым к нему относились его спутники, это был вождь отряда.
При первом же взгляде на этого человека можно было заметить, что он привык повелевать, если и не деспотически, то все-таки с такой твердостью и с таким достоинством, что каждый поневоле должен был признать его авторитет и без возражений и рассуждений подчиниться его воле.
Спрыгнув на землю и поручив коня одному из спутников, он сбросил с себя длинную накидку из редкого меха белых волков и лег на нее, вытянувшись во весь рост. Затем достал из богато вышитой сумки трубку, закурил ее и, с наслаждением выпуская кольца ароматного дыма, погрузился в размышления.
Очевидно, он был вполне уверен, что его спутники сами сделают теперь все необходимое, не дожидаясь особых приказаний со стороны вождя.
Остальные всадники расположились на некотором расстоянии от предводителя, разложили костер и принялись готовить ужин. Когда незамысловатая похлебка была готова, индеец, которому вождь поручил своего коня, отлил немного из общего котла в глиняную чашку, достал из мешка деревянную ложку и лепешку из маисовой муки и отнес все это вождю. Очевидно, этот индеец был избран вождем для своих личных услуг и пользовался его полным доверием.