Ему хотелось погрузиться в ее влажное ждущее лоно и почувствовать, как оно сжимает его плоть. Ему хотелось растянуть наслаждение до бесконечности, чтобы они оба сходили с ума от нетерпения. Пока рано, сказал он себе, целуя ее в мочку уха. Но скоро. Очень скоро она будет принадлежать ему.
Он дунул ей в ухо, и она засмеялась.
– Прекрати. Щекотно, – прошептала она, поежившись.
Майк дунул еще раз и перевел взгляд на ее грудь, чтобы полюбоваться, как она дрожит, когда Джесси смеется, потом взял сосок в рот, а левой рукой принялся гладить другую грудь. Он играл с ней, целовал ее и дразнил до тех пор, пока Джесси не издала полный неги стон. Только после этого он оторвался от нее.
От страсти ее карие глаза потемнели, лоб покрылся испариной. «Скоро», – подумал Майк и нежно поцеловал ее. Он лежал рядом с ней и шептал ей ласковые слова. Когда они оба немного успокоились, Джесси повернулась на бок. Она попыталась было улыбнуться, но ее губы оставались плотно сжатыми. Майк прочитал в ее глазах тревогу, и это тронуло его до глубины души.
– Я же сказал, что ты красива, – проговорил он, погладив ее по щеке.
– Я в полном замешательстве.
– Почему? – удивился он. – Потому что я хочу тебя? Разве это так странно?
– Значит, дело в сексе? – уточнила Джесси, садясь. Майк улыбнулся:
– Ну-у да!
– Ты был с кем-нибудь после ранения? Улыбка исчезла с его лица.
– А при чем тут это?
Джесси надела бюстгальтер, потом блузку. Быстро застегнув пуговицы, она заправила ее в джинсы. Это, однако, не помогло ей обрести присутствие духа, она все равно пребывала в смятении. Страсть, таившаяся в глубине души, вырывалась наружу и вспыхивала с новой силой. Майк, в свою очередь, постарался пригасить бушевавший в нем огонь, догадавшись, что его время еще не настало.
– Я не была ни с кем со смерти Брендона, – потянувшись за жилеткой, сказала Джесси. – Однажды, полгода назад, я пошла на свидание. Это было ужасно. С тех пор я не встречалась с мужчинами. Мы оба пытаемся оправиться от трагедий, сломавших наши жизни. Ты думаешь, это всего лишь реакция на одиночество? Мы можем совершить огромную ошибку.
У Майка не было желания думать об этом. Он чертовски устал от всяких размышлений. Устал взвешивать последствия своих поступков. Ему просто хотелось забыться. Уйти с головой во что-нибудь – только бы не копаться в самом себе.
– Может случиться, что потом мы выльем друг на друга наше раздражение. Я не хочу, чтобы это произошло. Мы и так настрадались.
Майк смог бы справиться со своими эмоциями, если бы Джесси не бросила взгляд на его руку. Он вскочил на ноги. Всего минуту назад он отчаянно боялся причинить ей боль. Сейчас же ему захотелось дать волю своей ярости и заставить Джесси страдать так, как страдает он.
– Да мы всего лишь покувыркались на сене, и все, Джесси, – заявил он. – В прямом смысле слова. Не придавай этому большого значения.
Не оглянувшись, он размашистым шагом покинул конюшню.
Джесси разглядывала образцы обоев для главной столовой и остановилась на трех из них. В другой ситуации она бы предложила принять окончательное решение клиенту. Но сейчас для этого пришлось бы общаться с Майком, а она уже целую неделю старалась избегать его.
Семь дней, подумала она, шагая взад-вперед. Семь одиноких бессонных ночей, которые она провела, уставившись в потолок трейлера. Во тьме перед ней вырисовывался образ Майка. Она видела его лицо, каким оно было в тот момент, когда он, повернувшись, обнаружил, что она обнажена. Она впервые в жизни отважилась на нечто подобное. Проживи она хоть тысячу лет, ей никогда не забыть, какая мука отразилась в его глазах, когда он попытался расстегнуть пуговицу ее блузки. Она увидела его стыд и беспомощность, и ее охватили сочувствие и желание помочь ему. Усиленные ее собственной страстью, эти чувства одержали в ней верх, поэтому она с такой легкостью решилась сделать шаг. Уверенность в том, что она поступает правильно, жила в ней до тех пор, пока он не повернулся и не посмотрел на нее.
Джесси остановилась в центре комнаты и стала смотреть на лес, видневшийся в большом окне. В то мгновение было достаточно одного неверного слова, чтобы раздавить ее. Но в его глазах светилось благоговение, словно она была святой. Он сказал ей, что она красива, и она, вдохновленная его ласками, рискнула поверить.
Вспоминая, как его руки нежно гладили ее тело, Джесси опять затрепетала, а ее соски набухли. Тогда, в конюшне, ей показалось, что он вновь обрел себя. Она засунула руки в карманы и зашагала по комнате. Как же она могла так ошибиться!
«Покувыркались на сене». Жестокие слова эхом отдавались в ее мозгу. Она для него ничего не значит. Ему сгодилась бы любая женщина, желающая поразвлечься. Просто она оказалась под рукой.
– Забудь о нем и займись работой, – вслух приказала она себе.
Но забыть не могла. Джесси успела понять, что его что-то гложет. Не потребность в сексе. Он нуждался в чем-то еще. В исцелении. А она никогда не поворачивалась спиной к тому, кому была необходима. Даже когда знала, что это ничего не изменит. Даже когда знала, что мрак, владевший его душой, поглотит и ее. Даже когда он не желал принимать ее помощь.
Джесси топнула ногой по некрашеному полу. Она получила удовольствие, поэтому попытается еще раз. Вооружившись решимостью, как щитом, она собрала образцы и вышла во двор.
Весна уже вовсю царила на ранчо, температура приближалась к двадцати четырем градусам. Буйно цвели цветы, в молодой листве щебетали птицы, мелкая живность сновала в изумрудной траве.
Спустившись с террасы, Джесси увидела, что Майк тренирует вороную лошадь в загоне. Это норовистое животное доставили неделю назад. Работая над отделкой нового дома, Джесси заметила, что Майк уделяет животному много внимания. Сегодня он водил лошадь по кругу под попоной.
Джесси медленно приближалась к загону. Майк снял шляпу, и солнце ярко освещало его светлые волосы. Было бы намного проще, если бы он не был так красив! И так высок! Джесси смотрела, как у него под кожей перекатываются мускулы, когда он вслед за лошадью поворачивается по кругу и натягивает повод.
Подойдя к изгороди, она облокотилась на верхнюю доску. Майк оглянулся, но ничем не показал, как воспринял ее присутствие, у него даже веки не дрогнули. Джесси не смогла бы сказать, рад он видеть ее или жалеет о том, что она не умерла в какой-нибудь канаве. Единственное, чем он дал понять, что заметил ее, – это посильнее натянул поводок. С каждым кругом лошадь подходила к нему все ближе, пока не замерла рядом с ним.
– Хороший мальчик, – похвалил он жеребца, хлопая его по шее. – Отлично поработал.
Джесси нравилось, что Майк так ласков с лошадьми. Да, она глупа и любит влезать в чужие неприятности, но, если судить по его отношению к этим красивым животным, у нее еще есть надежда. Он не до конца захлопнул створки своей раковины. Брендон никогда бы не согласился тратить время на то, что не касается его работы. Ему бы даже в голову не пришло заняться разведением животных.
– Он постепенно привыкает, – сказала Джесси, когда Майк остановился возле изгороди.
Он кивнул.
Кажется, все будет проще, чем она предполагала.
– Вот образцы обоев для столовой. Мне бы хотелось, чтобы ты выбрал один из них.
Майк привязал жеребца к изгороди и пролез между досками. Выпрямившись, он достал носовой платок и вытер лицо, затем запихнул его обратно в нагрудный карман.
– Выбирай сама.
– Но я не могу решить сама. Мне нужна твоя помощь. – Джесси понимала, что давит на него, но не знала другого способа восстановить отношения.
Майк внимательно взглянул на нее. Ей хотелось отвести глаза, но она заставила себя открыто смотреть ему в лицо. Неожиданно в лице Майка что-то дрогнуло, и она успела заметить промелькнувшее в его глазах сожаление.