— Да нет же! Ваши тёти и дяди считают, что вас украли, ясно? — всплеснула руками Ана. — Нас наняли расследовать ваше похищение!
— Никто из них не угадал, ведь нас никто не похищал, — насмешливо фыркнул Роман.
— Ты похитил моё сердце, — тихонько поправила Юля. Медведич сбился и покраснел.
— Ну, можно лишь признать с натугой, что мы похитили друг друга… — смутившись, пробурчал он.
— Нам нет дела до ваших отношений! — совершенно бестактно брякнула Ана. — Просто босс считает, что вам грозит опасность! Давайте остановим свадьбу и разберё…
— Именем и властью Романовых, — терпение ангелицы закончилось, она явно не привыкла к такой поразительной бесцеремонности слуг. — Я запрещаю вам вмешиваться в обряд!
Романова царственно воздела руку, золотой двуглавый орёл на державе издал пронзительный клёкот, сверкая рубиновыми глазами. У Фокса и Аны под ногами высветилась печать с точно таким же орлом — и мраморный пол внезапно стал мягким, как потёкший пластик. Они разом провалились по колено и стали медленно погружаться вниз: пол мягко, но решительно засасывал сыщиков.
— Выкинем их отсюда? — оживился Роман.
— Нельзя! — отрезала ангел. — Они доложат хозяевам, и ваши родители мигом примчатся сюда. Так что пусть сидят в подвале, под надёжной защитой.
— Избушка, отпусти! — возмущённо приказала Ана, тыкая обеими руками по сошедшему с ума полу, но курья душа не слушалась.
Фокс не пытался выдраться из вязкой хватки, а лишь вопросительно глянул на Ану.
— Эта женщина из Романовых, они старший род Руси! — нахмурившись, пробормотала девушка. — И когда высокий род поставил печать, другие не могут её просто взять и снять…
Она пыталась использовать обе печати, чтобы связаться с заказчиками, но безуспешно.
— Я экранирую все каналы связи, — надменно произнесла ангел. — Вы не сможете позвать своих хозяев, цепные псы. Вам не удастся разрушить союз любви и помешать этим чудесным молодым людям быть счастливыми!
— Это место слишком хорошо защищено, — отчётливо сказал Одиссей. — В случае опасности, никто не сможет прийти на помощь.
Детектив впервые нарушил молчание, его голос, новый по тембру, выделился в общей суматохе и был сразу услышан. Ангел нахмурилась и сделала нервный жест рукой; пол перестал пытаться зажевать Фокса с Аной, только крепко держал их, увязших уже почти по грудь.
— Какая опасность⁈ — гневно спросила женщина. — Это ухищрение, чтобы потянуть время? Обещаю, вы смертельно пожалеете о вашей наглости. Клянусь, я сгною вас на урановых рудниках.
— У вас проникающее зрение, вы можете видеть правду. Посмотрите!
— Ваша микро-мимика подтверждает искренность, — нахмурилась Романова, — но её легко моделировать нейро-контроллером.
— У меня нет нейро-контроллера.
— Как это?
— И я не могу подделать биохимию. Поэтому вы легко увидите, вру я или нет.
— Врёте, потому что вашу биохимию невозможно считать, — прищурилась ангел, — какая-то шпионская защита!
— Попробуйте ещё раз, — Одиссей вынул глаз из глазницы и отвёл его в сторону. Юля и Роман смотрели на одноглазого детектива со смесью ужаса и восхищения. — Я чувствую, что в этой ситуации что-то не так. Детям грозит что-то… страшное. Видите? Я не вру.
Романова испуганно моргнула. Её крайняя нервозность доказывала, что женщина прекрасно понимает сомнительную легитимность своих действий.
— Что именно? — потребовала ангел. — Что им грозит?
— Я ещё не знаю, — Одиссей вернул глаз на место. — Позвольте мне осмотреться и поговорить с ними, тогда выясню.
— Как?
— Я детектив-интуит. И если интуиция говорит мне, что есть угроза, значит, я уже заметил признаки, но ещё не осознал, какие. Дайте мне две минуты…
— Нет! — гневно отрезала Романова. Она взмахнула крыльями, мраморный пол нахлынул и поглотил Ану с Одиссеем по плечи, облекая, словно мумий. — Уловки не сработают, цепные псы, вашим словам нет веры! Ваши семьи уже столетие готовы вцепиться друг другу в глотки, им не важны мир и процветание планеты, благосостояние людей — только бессмысленная и бесплодная вражда! Наконец-то, впервые за поколения, нашлись два чистых и мудрых наследника, которые смогли разглядеть друг друга, увидеть прекрасное в каждой из сторон! Союз поэзии и прозы, разума и безумия, пассионарности и фатализма — важнейшее, что может произойти на Руси! И я не позволю хитрости и подлости вклиниться между двумя любящими сердцами и разделить их.
Ангел сияла истовой верой, её блистающие крылья развернулись на полную ширину и обняли влюблённых, защищая и храня от угроз.