И хотя где-то курсу к третьему ее мнение по этому вопросу постепенно начало меняться, в своих кругах у Ирины сложилось уже достаточно прочная репутация. Ребята называли ее недотрогой, ледышкой, снежной королевой, а девушки нашли свои, гораздо менее приличные обозначения и клички. Вдобавок подруги очень четко ощущали ее нестандартность и тщательно скрываемое превосходство. Ну и, конечно, ее внешние данные очень многих раздражали до остервенения.
Ирина постепенно оказалась в изоляции, не слишком явной, но прочной. Ее избегали приглашать в тесные компании, с ней не делились тайнами и не сплетничали. Это не мешало заданию и соответствовало намеченной роли, но ее задевало, и довольно болезненно. Значит, она слишком адаптировалась, переступила какую-то грань. При подготовке от подобного предостерегали, как от серьезной опасности.
Борясь с собой, она ушла из общежития, сняла однокомнатную квартиру в Северном Чертанове, стала жить еще более замкнуто и одиноко, решив полностью сосредоточиться на делах служебных.
Вот тут и случилась ее первая встреча с Новиковым, с которой, собственно, все и началось.
…Она медленно шла вдоль набережной. Настроение было отвратительное. Наверное, думала она, наступил как раз тот кризис, о котором ее предупреждали. Когда все кажется ненужным и бессмысленным, цель настолько далекой и нереальной, что не стоит приносимых ею жертв, а пребывание в чужом мире — непереносимым. И хочется только одного: бросить все и вернуться обратно, домой. Неважно, что дома своего ты не помнишь и почти ничего о нем не знаешь (он представляется ей похожим на тот земной южный город, откуда она якобы родом)… Так и должно быть. Если бы Ирина отчетливо помнила реалии иного мира, здесь она вообще не смогла бы жить и работать. Умом она все это понимала. Теоретически можно вернуться обратно в любой момент, а на практике — куда сложнее. Везде она теперь чужая…
Ирина свернула на мост. Вдали, почти у середины, увидела стоящего у перил человека и ощутила легкую тревогу. С чего бы? Бояться ей нечего, защитить себя она всегда сумеет. Приблизившись, услышала тихую музыку и различила, что опираясь спиной о парапет, засунув руки в карманы белого с поднятым воротником плаща, стоит и курит молодой, похоже, парень. Если судить по месту, позе и магнитофону. Сначала, как помнится, она обратила внимание именно на музыку. «Сент-Луи блюз» в очень хорошем исполнении. Далеко не каждый будет стоять ночью над рекой и слушать классический джаз.
Она поравнялась с этим парнем, успела увидеть, что он действительно молод и даже весьма недурен собой, почти в том вкусе, что у нее к этому времени сложился. И тут он ее окликнул.
— Вы не можете постоять здесь немного?
Она остановилась, посмотрела внимательно в его лицо. Он тоже смотрел на нее спокойно и молча ждал ответа.
— Что, тоска? — спросила Ирина. — Подруга не пришла?
— Не в подруге дело.
— Тогда хуже. Тоска без причины. Это мне знакомо. — Она подошла к парапету, заглянула вниз, на темную поблескивающую воду. Минуту или две оба молчали.
— Что вы курите? — спросила Ирина, давая ему повод продолжить беседу.
— «Вавель».
— Не слышала. Польские?
— Да, краковские. Неплохие. Составите компанию?
Она не курила, не находя в этой земной привычке никакого удовольствия, но дым пускать научилась, чтобы и тут не выделяться.
Сколько-то времени они молча курили, исподволь поглядывая друг на друга. Потом она спросила:
— А вы не туда, случайно, собрались? — показав на реку.
— Нет. Вот это — нет. Тут я с Джеком не согласен.
— Каким Джеком? — не поняла она.
— С Джеком Лондоном. В этом вопросе мы с ним резко расходимся.
Еще помолчали. Ирина даже начала испытывать легкое раздражение: обычно при встрече с ней молодые люди, стараясь произвести впечатление, болтали без перерыва.
— У всех сложности, — сказала она. — Даже сейчас: заговорила с совершенно незнакомым человеком, а у него тоже какие-то жуткие проблемы и мировая скорбь. Разве нет?
— А что вы хотите? Оригинальность в мыслях и чувствах встречается еще реже, чем в поступках.
— Пожалуй, — кивнула она. Спросила: — Вы женаты?
— А разве похоже?
Так они несколько минут перебрасывались ничего не значащими фразами, потом парень замолчал, выдержал длинную паузу и сказал:
— Конечно, нет.
— Что — «нет»? — удивилась Ирина.
— Я прокрутил до конца наш возможный диалог и ответил на вашу последнюю реплику. Вы должны были сказать: «Как я понимаю, нам сегодня не следует знакомиться…» Я с вами согласился.