– Ты правильно улавливаешь мою мысль, – кивнул Берестин как ни в чем не бывало. – Андрей настолько глубоко ввел ее в курс наших дел, что она уже почти своя… Садитесь, Альба, – указал Алексей на кресло. – Если вы дочитали до конца новиковские мемуары, мы вас мало чем можем удивить.
– Пусть так, – кивнул Левашов, имея в виду поставленную Берестиным альтернативу. – Думаешь, третьего не дано?
– Я не вижу. Если мы остаемся здесь, наше участие в местной общественной жизни – только вопрос времени.
Все они уже знали о сражении Берестина с аборигенами, и о находке Левашова, и успели познакомиться с Сехметом, так что ход мыслей Берестина в принципе был понятен.
– Альба, – повернулся Берестин к девушке. – Вы говорили, что изучали лингвистику. Вы в состоянии разобраться в местном языке? Не нравится мне, что военнопленный нас понимает, а мы его нет.
– Не могу обещать, – честно призналась Альба. – Без соответствующих… – она замялась, подбирая слово, которое было бы понятно людям далекого, с ее точки зрения, прошлого. – Без таких машин, которые помогают совершать логические операции…
Все рассмеялись.
– Говори проще, Альба, – посоветовал Новиков. – Компьютеры это у нас называется.
– Да, именно так. Нужны компьютеры, лингвистические программы. А так… – она развела руками.
– И на том спасибо, – кивнул Берестин. – Жаль, конечно. Придется из Сехмета переводчика готовить.
– Постой, дорогой, – Шульгин отложил книгу. – Выходит, ты все решил, а мы тут так, за болвана?
– Отнюдь, – качнул головой Берестин. – Я просто обозначил свою позицию. А дальше думайте. Заранее согласен с любым решением общества. Только мы все, как гонщики по вертикальной стене. Тормозить нельзя…
– Тормозить нельзя, а газок потихоньку сбросить – и вниз, на твердую землю, – сказал Левашов.
– И где ж ты ее теперь найдешь – твердую?
– Мужики, а вам не надоело? – спросила вдруг Лариса. – Слушаю вас, и тоскливо делается. Что делать, куда бежать… Хоть бы женщин постеснялись. Пойдем, Альба, на кухне мне поможешь… – И вышла, презрительно вскинув голову, почти силой утянув за руку растерявшуюся девушку.
– Вот вам, господа офицеры, – покусывая губу сказал после паузы Шульгин. – Дорассуждались. Нет, чтобы, как гусарам положено, водку пить да девочек развлекать – на рефлексии вас тянет. Правильно Лариска врезала. Я тут кой-кого с Одиссеем сравнивал, так тот всегда знал, что делать.
– Оно конешно, я про то и говорил… – начал Берестин и внезапно швырнул из-за спины в голову Шульгина тяжелый, как кирпич, том военно-морского справочника Джена. Сашка выбросил руку и перехватил книгу в полете. – Молодец, форму держишь. – Алексей соскочил со стола, на краю которого сидел боком. – А если действительно без трепа, так надо ехать туда, к ним. Хоть посмотрим, как настоящие инопланетяне у себя дома живут. И предлагаю: кто еще станет нытье разводить – высылать без права переписки. В обществе, тем более дамском, разговоры вести бодрые, поступки совершать отважные, а главное – при гостях тему аборигенов больше не поднимать, и вообще – пускай Олег с Воронцовым свяжется – и отправить их деликатно через пару дней на Землю. Не хочу, чтобы они видели то, что здесь может произойти. И Ларису туда же, с ними. А наше дело солдатское.
Лариса с Альбой быстро нашли общий язык. Во-первых, обе они были женщины, к тому же, хоть и разделенные тремя веками, ровесницы, и сразу ощутили «классовую солидарность» в мужском обществе, а во-вторых, нашлось и в характерах нечто такое, что вызвало у них взаимную симпатию.
Пока Лариса занималась гусем с яблоками, томящимся в духовке, они успели выяснить целый ряд животрепещущих проблем чисто женского плана. Во время беглого, вроде бы бессвязного разговора Альба получила больше реальной информации о жизни в двадцатом веке, чем из обширных, но чересчур романтизированных записок Новикова, которые она читала всю ночь и утро.
Лариса дала четкие характеристики каждому из оставшихся в холле. Они не были злыми или обидными, но доведись мужчинам узнать, как они выглядят со стороны, они испытали бы по крайней мере недоумение.
– А вот Алексей? – спросила Альба. – Когда я читала о нем, мне представлялся человек очень тонкий, погруженный в постоянные переживания, в полном смысле творческая личность. На самом деле – ничего похожего. Скорее он напоминает звездного шерифа из американских гипнофильмов.
Лариса засмеялась.
– Подожди. Вот Ирина появится, увидишь, какой он есть.