– Это что? Бред? – спросил штурман кибернетика.
– Какой там бред! – ответил тот, уже свыкнувшись с мыслью, что смерть откладывается. – Это, скорее, штурманские фокусы! Похоже, вы загнали корабль в петлю обратного времени…
– И откуда вы, земляки, свалились? – не умолкал спаситель – Я так понимаю что никакой корабль здесь не садился, да и не похожи вы на нормальных путешественников. «Клуб самоубийц» какой-то, если Стивенсона вспомнить. Или его же «Потерпевшие кораблекрушение». Только каким образом вы его потерпеть могли, это мне пока не понять, надеюсь – разъясните…
Кибернетик с трудом улавливал смысл его речи, потому что многих слов он вообще не понимал, а другие хоть и звучали знакомо, но туземец вкладывал в них какое-то иное значение. Словно говорил он не на русском, а на неведомом, хоть и славянском языке.
– Ну как, отогрелись? – сменил тему туземец. – Или все никак в себя не придете? Тогда могу противошоковое предложить… – и протянул обтянутую грубой серой тканью флягу с резьбовой зеленой крышкой на короткой цепочке.
Кибернетик машинально взял посудину и поднес к губам, но в нос ударил отвратительный спиртовый запах.
– Не привыкли, что ли? Не употребляете? Оно, конечно, на морозе не рекомендуется, но в рассуждении нервной системы – можно. Способствует. Особенно – взамен безвременной кончины…
Но кибернетик вернул флягу.
– Нет, не надо. Скажите, наконец, кто вы и откуда появились здесь? Это разве Земля?
– Что вы! Какая может быть Земля? Это гораздо дальше. А вот вы, вы сами какими судьбами здесь?
– Звездная экспедиция… Корабль «Кальмар»… Взрыв двигателя… – все еще непослушными губами выговорил штурман, взял из рук спасителя сосуд и решительно глотнул. Горло и рот ему опалило огнем, он задохнулся, но глотнул еще и еще.
– Хорош, хорош, хватит… – Абориген отнял у него флягу. – Глотку спалишь. Давай вот, снегом закуси… А век у вас какой, ребята?
– Двадцать третий век, планета Земля, отряд дальней галактической разведки, крейсер «Кальмар», – давясь снегом, отрапортовал штурман. Ему стало вдруг тепло и спокойно.
– Так. Вполне увлекательно, – медленно сказал спаситель.
Кибернетик, кажется, понял, почему таким странным показался ему русский язык этого загадочного человека. В такой манере – замедленно, вычурно, со многими словами и оборотами, смысл которых отличался от обычных значений, писали и, очевидно, говорили очень-очень давно, лет, может быть, пятьсот назад. И девушка это тоже поняла или просто ощутила интуитивно. Своими ярко-голубыми, обычно насмешливыми, а сейчас удивленными глазами она посмотрела в глаза их спасителя.
– А вы сами откуда?
– Конечно, с Земли. Я как раз с Земли. Но немного раньше. Двадцатый век. Слышали о таком?
…Он заставил их бегом пробежать весь путь, и это оказалось совсем не рядом, как он говорил, тем более что бежать пришлось не напрямик, а выбирать дорогу по гребням холмов и водоразделам, где почти не было снега.
Андрей Новиков – так звали этого человека – отдал им всю свою верхнюю одежду: и меховую парку, и легкую кожаную куртку, и свитер, но сам словно и не ощущал мороза в тонкой трикотажной рубашке в бело-синюю поперечную полоску. Он то бежал на своих лыжах впереди, выбирая дорогу, то пропускал космонавтов вперед, а сам останавливался и осматривал окрестности в бинокль. При этом он почти все время держал в левой руке массивное огнестрельное устройство – винтовку, хотя у нее имелся ремень для ношения через плечо. Кибернетик отметил это и с тревогой подумал, что не очень, видимо, спокойное место эта планета, сестра Земли.
Хоть дорога оказалась и длинной и трудной, она все же закончилась. Впереди обозначилась на крутом холме высокая деревянная ограда, массивные ворота, окованные широкими железными полосами, над ними – решетчатая башня с шелестящим трехлопастным винтом, очевидно, ветросиловая установка.
Через узкую калитку они вошли внутрь ограды и увидели обширный двор, двухэтажный бревенчатый дом с застекленной верандой и резным крыльцом. Огромные мохнатые собаки выкатились откуда-то с гулким радостным лаем, стали бросаться тяжелыми лапами на плечи, пытаясь лизнуть в лицо влажными красными языками и Андрея, и его гостей. Потом за ними захлопнулась массивная, как крышка реакторного отсека, дверь, и космонавты, ощутив сухое, устойчивое тепло, поняли, что они дома.
Вот в чем, оказывается, истинное счастье – иметь надежный, прочный дом, чтобы было откуда уходить и куда возвращаться, чтоб было где укрыться от холодов, опасностей и тревог внешнего мира, и чем неуютнее, злее за стенами, тем он дороже, твой дом, твое убежище и защита.