Затем члены общества Вооруженной нации один за другим удалились, Брофферио ушел последним, и я остался наедине с Гарибальди.
— Ну и что вы теперь намерены делать? — спросил я его.
— Бог мне подскажет: я верю в это. Мое предназначение состоит в том, чтобы освободить Италию, и я освобожу ее.
— Когда?
— Кто знает?
— Но все же?
— О, будьте покойны, это случится как можно скорее.
— Да, но король Виктор Эммануил воспротивится осуществлению этой цели, как прежде воспротивился самому замыслу.
— Мне было угодно служить королю, и я служил ему, но, как только я окажусь за пределами Пьемонта, король не сможет помешать мне вести войну самостоятельно.
— А вы уведомите меня, когда будете готовы к этой войне?
— Да, если это сможет доставить вам удовольствие.
— Еще бы! Огромное удовольствие, ручаюсь вам!
— Я пришлю вам какой-нибудь знак, указывающий на то, что дело пошло.
— Давайте условимся насчет этого знака: я не хочу ошибиться.
— Я пришлю вам копию моего прошения об отставке, с отказом от чина генерал-лейтенанта, которое было подано мною королю двадцать шестого ноября прошлого года.
— Стало быть, вы более не состоите на его службе?
— Да, конечно.
— Ручаюсь, что не заставлю себя ждать.
— И вы проделаете кампанию вместе с нами?
— Почему нет? Но сначала…
Я взял лист бумаги и написал на нем:
«Подписываюсь на двенадцать нарезных карабинов.
— Вы пришлете мне эти карабины?
— Я поступлю лучше: привезу их лично.
— Тогда все в порядке. Какие у вас теперь планы?
— Пока я находился в Турине, мной овладело горячее желание совершить поездку в Венецию и Рим, чтобы своими собственными глазами увидеть, в каком состоянии пребывает Италия, и пощупать пульс несчастной больной. Дайте мне рекомендательное письмо.
— К кому? К Францу Иосифу или к папе?
— Нет, дорогой друг, к патриотам; не называя никого из них, рекомендуйте меня всем. С такого рода письмом от Мадзини я двадцать шесть лет тому назад объездил всю Италию и Сицилию.
Гарибальди взял перо и написал:
«Raccomando ai miei amici l’illustro amico mio Alessandro Dumas.
Дальше будет видно, какую пользу принесла мне эта рекомендация.
Мы во второй раз обнялись, и на другой день я уехал в Венецию.
На короткое время я остановился в Милане, где мне нужно было увидеться со своим добрым другом, с которым мы не встречались со времен моей поездки на Гернси.
Его зовут полковник Шандор Телеки.[6]
Имя Телеки — одно из самых прославленных в Венгрии. В 1848 году Шандор проделал с генералом Бемом кампанию в Трансильвании. Дважды приговоренный к смерти, он дважды ускользал от своих палачей, убегая буквально с веревкой на шее: первый раз в Австрии, второй — в Испании. Нашу давнюю дружбу скрепили двойные узы: Телеки, подобно мне, друг Виктора Гюго и Тюрра.
Во время кампании 1859 года Телеки какое-то время находился подле Гарибальди и сохранил о нем самые восторженные воспоминания. Я лишь укрепил его чаяния обещанием какого-нибудь нового начинания, и, расставаясь, мы дали друг другу слово, что, если это начинание осуществится, вместе примеч в нем участие.
Я уехал в Венецию, пообещав Телеки, что на обратном пути остановлюсь в Милане на целую неделю. Сдержать это обещание было тем легче, что Гарибальди договорился со мной о встрече в деревне возле озера Комо, чтобы там диктовать мне свои мемуары.
Обещание это почти заставило меня желать, чтобы австрийская полиция уже в третий раз помешала мне добраться до Венеции. И действительно, в 1835 году она остановила меня в Фолиньо, а в 1840 году — в Болонье.
Число три угодно богам. Моя третья попытка увенчалась полным успехом: я без особых трудностей, словно письмо в почтовый ящик, проскочил в австрийские владения.
Правда, на границе меня только что не вскрыли, словно письмо, тщетно досматривая вдоль и поперек, но не нашли при мне ничего опасного, и я продолжил путь, удостоенный рукопожатий со стороны начальника полиции, который возымел желание зазвать меня в свой кабинет, чтобы всячески расшаркаться передо мной.
Так что я продолжил поездку и, без всяких помех, к вечеру прибыл в Венецию.
5
«Рекомендую своим друзьям моего прославленного друга Александра Дюма. 4 января 1860 года. Дж. Гарибальди»
6
Он приходится двоюродным братом Ласло Телеки, который впоследствии застрелился.