Это сообщение вызвало у меня досаду крайне прозаического толка, тем более, что один из моих друзей, которому за час перед тем я сказал, что избавился от своего экипажа, в ответ повторил мне все то же назидание:
— Все равно, вместо того чтобы заказывать постройку судна на Сиросе, я бы, на вашем месте, купил уже готовое на Мальте, в Константинополе или в Марселе.
Итак, с каждым днем становилось все яснее, что мои друзья были правы, а вот я совершил ошибку.
И потому, отвечая моему корреспонденту, я ограничился следующими словами:
«Любезный сударь, у меня закончились деньги, а главное, закончилось терпение, так что пусть двое ваших матросов проваливают… куда подальше!»
Это было несколько резковато, но что поделаешь, даже у самого спокойного человека случаются минуты раздражения.
Корреспондент ответил мне:
«Спешно, спешно, спешно, посредством телеграфа, уполномочьте меня выплатить каждому из ваших матросов по семьдесят франков, а не то греческий консул угрожает продать "Монте-Кристо"».
Мне показалось, что продать «Монте-Кристо» из-за ста сорока франков, которые требовали два человека, уже получившие от меня на четыреста сорок франков больше, чем я был им должен, это чересчур. Я посоветовался с одним из своих друзей, сведущим в такого рода делах.
— Что поделаешь! — промолвил он. — Вы зависите не от француза, а от иностранца, греческого консула, и в споре с вами его соотечественники всегда будут правы. Так что заплатите сто сорок франков, которые с вас требуют, и молите Бога, чтобы этим все и закончилось.
— Черт возьми! — воскликнул я. — Все же трудно переносить, когда тебя так обкрадывают!
— Что поделаешь, дорогуша! Вместо того чтобы заказывать…
— Хватит, дорогой мой, хватит! Мне известно это изречение. Такое случилось со мной в первый и последний раз; я посылаю сто сорок франков, и более ни слова об этом.
Я отправил сто сорок франков, наказав г-ну Беше получить от моих матросов, включая Подиматаса, составленные по всем правилам расписки, чтобы обезопасить себя от любых новых требований.
В ответ г-н Беше прислал мне расписки обоих матросов, но одновременно сообщил, что Подиматас не может дать мне расписку от своего имени, поскольку с ним я никоим образом не рассчитался.
Дрожь прошла у меня по всему телу.
Что я мог быть должен Подиматасу? Покидая Сирое, он получил от г-на Ралли две тысячи франков, на что у меня была его расписка. Я послал ему восемьсот франков, чтобы он прошел по Южному каналу, что сделано не было; восемьсот восемьдесят франков, чтобы он дал расчет четырем своим матросам, из которых лишь двое сошли на берег, и, наконец, сто сорок франков, чтобы он отправил на родину двух рьяных патриотов; итого три тысячи восемьсот двадцать франков, в то время как по моим расчетам, включая питание, я должен был ему и его матросам в качестве жалованья, выходных пособий и оплаты проезда на родину всего лишь две тысячи шестьсот восемьдесят франков.
И потому, всесторонне обследовав свою совесть и, подобно Раулю из «Гугенотов», обретя уверенность в своей правоте, я ответил:
«Пусть Подиматас вышлет мне счет».
С обратной почтой я получил счет, выставленный Подиматасом. Он составлял две тысячи сто шестьдесят франков, и к нему прилагались подтверждающие накладные.
Одной из самых вопиющих статей в этом счете была сумма в четыреста франков за гальку, собранную на берегу Милоса в качестве балласта для судна.
Остальные тысяча семьсот франков относились к закупкам и ремонтным работам, сделанным до отъезда из Греции и после прибытия во Францию.
Я написал г-ну Беше:
«Вы что-нибудь понимаете в этом счете?»
Он ответил мне:
«Я решительно ничего в нем не понимаю, за исключением того, что Вы совершили ошибку, любезный сударь, заказав постройку судна на Сиросе, вместо того чтобы купить уже готовое на Мальте, в Константинополе или в Марселе».
Если бы он давал мне такой ответ устно, я бы остановил его на первом же слове, но ответ был письменный, и мне волей-неволей пришлось дочитать его письмо до конца.
Это вынужденное чтение вызвало у меня такую досаду, что я ответил г-ну Беше:
«Хорошо, через неделю я приеду в Марсель и поручу кому следует проверить счет, выставленный Подиматасом».