Когда суда стали почти борт о борт в полусотне метров, катер снова начал заводку швартовных концов и Леонид во всех подробностях рассмотрел очередной трофей при дневном свете. Борта в районе батарейной палубы изуродованы, многие чугунные пушки расколоты. От мачт остались одни короткие обломки. Правда, все снасти из-за борта тоже были убраны еще ночью, облегчив задачу «тезеевцам». А на палубе… Такого Леониду видеть еще не приходилось. Люди лежали там, где их настигла смерть. Пули калибра двенадцать и семь десятых миллиметра не оставляют шанса на спасение. А здесь эти пули прошлись дождем, выкосив всех, кто находился на верхней палубе, полностью. Можно было только представить, что творится на батарейной палубе, которую от борта до борта прошивали тридцатимиллиметровые бронебойные снаряды…
Между тем, корабль подтянули к борту и «Тезей» снова дал самый малый ход, развернувшись носом против волны. На палубах обоих судов уже готовились к перегрузке. Правда, особого энтузиазма в словах абордажников что-то не было слышно. Леонид стоял на крыле мостика, и до него донеслись слова снизу.
— В жизни такой мясорубки не видел… Даже в Чечне. Как на батарейную палубу спустились, в первый момент аж поплохело…
— А что ты хотел? Из «бэ-эм-пэшки» бронебойными лупить! Да еще и по такой ораве, что там была. Скажи спасибо, что эта орава нам мясорубку не устроила. А могла бы запросто. Их же там несколько сотен, религиозных фанатиков…
Вахтенный третий помощник, который тоже находился здесь, смотрел широко открытыми глазами на палубу и молчал. Леонид молчал тоже. Говорить было не о чем…
Между тем, на палубе стали появляться сундуки, которые грузили на поддон и перегружали краном на «Тезей», и тут снова на мостике появился Березин.
— Леонид Петрович, надолго мы не задержимся. К сожалению, нам попалось не то, что надо.
— В смысле?
— Это галеон «Нуэстра Сеньора де ла Консепсьон», флагманский корабль адмирала Эчеверры, командующего «золотым» отрядом. Именно поэтому испанцы и уперлись, отказавшись сдаться. Вам нужны все карты и бумаги?
— Желательно. Еще не успел ознакомиться, почитаю, пока будем гнаться за конвоем. Вы не боитесь, что конвой рассредоточится?
— Нет, испанцы никогда не пойдут на это. Ведь они не знают, что произошло и считают ночные события обычным пиратским нападением. Поэтому, им безопаснее держаться вместе. Как только заканчиваем — полный ход. Они уже должны уйти довольно далеко.
— А как догоним — атакуем сначала тех, кто с золотом и серебром?
— Да. Не будем гоняться даже не за двумя, а за тремя зайцами. Ценные грузы в большом количестве остались только на трех кораблях. «Нуэстра Сеньора дел Кармен» с королевским золотом из Порто-Бельо, а также «Нуэстра Сеньора де лас Ньевес» и флагман эскадры «Нуэстра Сеньора де ла Регла» с королевским серебром из Веракруса. Остальными займемся только после этой троицы. Но там, кроме груза серебряных монет и слитков, ничего интересного. Обязательно есть контрабандное золото, но его надо еще найти.
— А потом?
— А потом видно будет. Давайте сначала решим эту задачу…
Перегрузка продолжилась. Конечно, столько ценностей, как на «золотом» галеоне не было, но на флагмане «золотого» отряда тоже нашлось кое что, заслуживающее внимания. Совершенно случайно нашли контрабандное золото. Очевидно, экипаж галеона хотел провернуть свой небольшой гешефт. Когда поток ценностей иссяк и абордажники вернулись на «Тезей», прихватив все карты и бумаги, какие смогли найти, «Грифон» был уже довольно далеко, но с него, несомненно, внимательно наблюдали за происходящим. Оставался последний акт драмы, и Березин хотел непременно закончить постановку согласно заранее разработанного сценария, то есть на глазах у зрителей с «Грифона». Все «скифы» уже на борту, «Тезей» отдает швартовы и медленно отходит от галеона. Четверо абордажников, оставшихся на палубе для отдачи швартовов, спускаются на подошедший катер, который сразу же отходит от борта и следует за «Тезеем». Галеон удаляется, покачиваясь с борта на борт на небольшой волне. И вот его корма исчезает в яркой вспышке, тут же окутываясь черным дымом. Подрывной заряд, установленный в крюйт-камере, сработал исправно. Корабль с развороченной кормой быстро уходит под воду. Очень скоро на поверхности остается только ряд обломков, да облако черного дыма, медленно сносимое ветром и тающее в воздухе. Не было никаких сомнений, что экипаж «Грифона» наблюдал за всем от начала до конца.
Когда «Тезей» лег на курс и дал полный ход, догоняя испанский конвой, Леонид покинул мостик и направился на палубу поговорить с абордажниками и с экипажем катера, который снимал пулеметы для чистки. Все же, надо было признать, что «Беркут», как его уже стали называть по радиопозывному, здорово помогает. Возбужденное состояние после боя у экипажа еще не улеглось и теперь вылилось в оживленный треп со скабрезными шутками и похабными анекдотами.
— Ну что, ребята, как получилось?
— Да отлично получилось, Леонид Петрович! Посудина хорошая. Прочная, на волне себя хорошо ведет и стрелять с нее удобно. Еще бы пару таких, и надувашек не надо!
— А пожар на кораблях не устроите? Я слышал, что КОРДы бронебойно-зажигательными пулями стреляют. А кораблики-то деревянные!
— Не волнуйтесь, не устроим! У нас патроны с обычными пулями — без зажигательной составляющей. Так что, все будет нормально. Лучше скажите, Леонид Петрович, когда остальных догоним?
— К ночи. Они уже далеко успели уйти.
— А много там золота и камушков?
— Много.
— Ну, слава богу, хоть не пустышку тянем. А то, не хотелось бы столько народу из-за какого-нибудь барахла замочить…
Переговорив с катерниками, Леонид подошел к абордажникам, возившихся со «скифами», но тема разговоров тоже не выходила за рамки «золотой лихорадки». Правда, некоторые абордажники явно были не в своей тарелке. Они молча делали свою работу и не отвечали на шутки сослуживцев, а если их о чем-то спрашивали, то отвечали сквозь зубы. Когда Леонид повернулся и уже пошел в сторону надстройки, до него неожиданно донеслось.
— … а потому, что я солдат, а не мясник!!! Понял?!
— Тю, дурной! Тебе что, чурок жалко?! Уж они бы тебя пожалели, если ты им попался!
— А может, и жалко! Я на такое не подписывался! Я ехал в Африку пароходы от пиратов охранять!
— Так сидел бы и дальше дома, солдат! На свою нищенскую зарплату! Много тебе наше родное государство дало, когда из армии выперло? Неужели не понимал, что такие деньги за охрану платить не будут? Сказал бы спасибо, что из «бэ-эм-пэшек» и КОРДов всех положили, и мы без потерь обошлись! Может, ты сейчас и о правах человека вспомнишь? Или, о слезе ребенка? Правозащитник херов! Это такие, как ты, «перемирия» объявляли, как только мы «чехов» прижимали!
Леонид повернулся и не сразу увидел спорщиков, так как вокруг них уже собрались остальные бойцы. Перепалка продолжалась, но недолго и переросла в драку. Откуда ни возьмись появился Карпов со своими помощниками. Похоже, «доктор» с «санитарами» порядок навели быстро, так как разом все стихло и бойцы расступились. Двое лежали на палубе и еще не пришли в себя. Над ними стояли «доктор» и «санитары».
— Ну что, успокоились, горячие финские парни? Мне что вас, как буйных запереть и галоперидол вкатить? Сколько мне еще надо в роли доктора в психушке с такими буйными пациентами работать? Не можете держать себя в руках, так я вас на первый подвернувшийся остров высажу, воюйте там друг с другом до победного конца! Да вот только ни оружия, ни какого-либо барахла не дам! Всех касается! Никаких драк на борту! Вернемся, сойдете на берег, и чистите друг другу рыло хоть до посинения! Все поняли? Два раза повторять не буду!
Сказано было очень доходчиво, никто возражать даже не подумал. Леонид не стал ждать, чем закончится «воспитательная беседа» и ушел в каюту. В конце концов, надо же ознакомиться со старинными картами и бумагами. Самому интересно, как раньше люди умудрялись приходить, куда надо. С теми-то возможностями в навигации. Но ведь приходили!
Расположившись в каюте за столом, Леонид развернул первую карту. Для сравнения вывел на экран компьютера современную электронную карту этого же района. И чем больше сличал их, тем больше удивлялся искусству мореплавателей того (впрочем, уже этого!) времени. Многие навигационные опасности не были нанесены, береговая черта изображалась довольно таки приблизительно, но худо бедно такой картой можно было обходиться. По принципу «за неимением гербовой пишем на туалетной». По крайней мере, если не приближаться очень близко к берегу, то ходить в этом районе по этой карте можно. А дальше? Взяв следующие карты, Леонид продолжил сличать их с современными, благо не надо было ворошить бумажную коллекцию. Электронная карта на компьютере здорово облегчала эту задачу. Неожиданно в каюте зазвонил телефон. Гадая, кому он понадобился, взял трубку и услышал голос Березина.