— Быстрей, быстрей, товарищи. Нам ещё надо в полк успеть.
Восток розовел, близился рассвет. И Мария не выдержала:
— Выходи все! Быстро!
Поймав кого-то из своих гвардейцев, приказала:
— Оставайся тут с Зинченкой, караульте, да не так, как эти раззявы. Мы с полком разберёмся, к тому времени рассветёт, вывезем что надо.
Захватив с собой пленённых солдат, Никифорова приказала им:
— Идёмте в ваш полк. Какой пароль сегодня?
— Джанкой, — промямлил Фёдор. — Токо как ты? Ты ж баба ,а там...
— Отзываться будешь ты. Понял?
— Понял. Но меня ж за это потом...
— Потом ты поедешь домой, дурак...
В предместье, где квартировал полк, они вошли, когда орали уже третьи петухи.
Дежурного в проходной черногвардейцы скрутили мигом. И пароль не понадобился. Никифорова решительно направилась к казарме, вынула наган. Дневальный, заслыша скрип открывающейся двери, вскочил с табуретки, видимо, ожидая появления офицера, но в следующее мгновение увидел направленный на него наган.
— Не шуми, солдат, если жить хочешь, — сказала Мария. — Кто есть из офицеров?
— Токо хвельдхвебель, — прошептал испуганно солдат.
— Где?
— Вон, в каптёрке они. Уже одеваются к подъёму.
Мария не успела и двух шагов сделать к каптёрке, как на пороге возник усатый фельдфебель.
— Э-та што-оо...
Только и успел он сказать, как грохнул выстрел и фельдфебель упал замертво.
На нарах сразу вскочили разбуженные выстрелом солдаты, и Никифорова громко и чётко крикнула:
— Товарищи солдаты, слушайте важное сообщение. Генерал Корнилов поднял мятеж и двинул армию на Петроград, чтобы задушить революцию. Мы, анархисты, призываем вас стать на её защиту. У вас есть полковой комитет?
— Есть, — отозвался солдат с верхних нар.
— Давайте ко мне, товарищ.
Солдат соскочил с нар, подошёл к Марии:
— Рядовой Назаров.
— Вы председатель? — спросила Мария.
— Нет. Председатель во второй роте, Карпов.
— Ступайте немедленно к нему, выстраивайте полк.
— А чей это приказ?
— Это приказ Комитета по защите революции. К нам поступило сообщение, что ваши командиры тоже хотят устроить переворот.
— Переворот? Мать честная! Н-ничего себе.
— Так что дуй, Назаров, к Карпову, стройте полк. Да постарайтесь взять под караул комполка и офицеров. Да быстрей, быстрей.
— Командир полка живёт за территорией.
— Пошлите людей для ареста.
— Эй, Марьин, — закричал Назаров солдату. — Быстрей к Карпову. Офицерье худое умыслили.
Новость об офицерском заговоре, на ходу придуманная Никифоровой, весьма ей понравилась: «Теперь дело пойдёт». Мария сразу же почувствовала себя ещё увереннее, обернулась к своим черногвардейцам, предупредила:
— На митинге следите за массой, кто вздумает поднять оружие, реагируйте мгновенно. Ясно?
К тому времени, когда полк построился на плацу, все уже знали о «худом умысле офицерья». Никифорова вышла перед строем в сопровождении двух черногвардейцев. Там уже находился полковой солдатский комитет. Мария среди них увидела высокого, плечистого солдата и догадалась, что это и есть председатель. Подошла, протянула ему руку:
— Здравствуйте, товарищ Карпов.
— Здравствуйте, товарищ...
— Мария, — подсказала Никифорова и сразу же повернулась к полку: — Товарищи солдаты, тревожная весть пришла из Петрограда, генералы и офицеры подняли мятеж против революции, хотят вернуть старые порядки, хотят снова мордовать вас, как это было при царе.
Мария почувствовала, как начал стихать полк: «Ага-а, дошло».
— Во всех городах необъятной России созданы Комитеты защиты революции, есть такой комитет и в нашем уезде. И сейчас подымается могучая рабоче-крестьянская и солдатская рука, чтобы раздавить нечисть, спасти революцию. Смерть контрреволюционерам! — во весь голос выкрикнула Мария.
Полк зашумел: «Смерь, смерть!» Мария обернулась к Карпову:
— Давай сюда командира полка.
— Он ускакал.
— Бежал? Эх, раззявы. Хоть кого-то взяли?
— Взяли комбата и ротных.
— Где они?
— В штабе под арестом.
— Обезоружили?
— Так точно.
— Товарищи солдаты, поскольку ваш полк в лице ваших командиров предал дело революции, то он по решению Комитета подлежит роспуску.
— Как? Как? — послышалось со всех сторон.
— Атак, товарищи, все распускаются по домам. Ступайте... Поднялся такой шум, что забил голос Марии: «По домам! Ура, братцы!
Ура Комитету!» Марии пришлось поднять руку, прося тишины. Для большинства это была слишком радостная весть: их готовили к фронту, а тут сразу домой.