Возле штаба, отмеченного чёрным знаменем на фронтоне, остановились. Красноармейцы слезли с коней, встали около, держа их под уздцы.
— Виктор, иди встреть, видишь, командир идёт к крыльцу, — сказал Махно. — Пусть пропустят.
Все расселись. В дверь вошёл командир в длинной шинели с саблей на боку, взял под козырёк, представился:
— Командир эскадрона Мартынов. Я к товарищу Махно.
— Я слушаю вас, комэска.
— Товарищ Махно, Нестор Иванович, я тоже анархист, хотя и служу в Красной Армии. Я провёл среди бойцов разъяснительную работу о программе анархизма, и они все со мной согласились, одобрили эту программу и на собрании решили перейти на вашу сторону.
— Но я не могу вас принять.
— Почему?
— У нас договор с Советской властью, точнее, с большевиками о союзе для борьбы с белыми, и там оговорено — другу друга бойцов не переманивать.
— Но вы же нас не переманиваете, мы переходим к вам добровольно.
— Нет, товарищ Мартынов, я не могу нарушать договорённости.
— А они могут.
— Что вы имеете в виду?
— То, что завтра, 26-го, красные наметили нападение на Гуляйполе с целью уничтожения вашего отряда и вас лично.
Махно переглянулся с командирами. Уловив в этом взгляде недоверие, Мартынов сказал:
— Я знаю, у вас под рукой не более 300 сабель, и именно поэтому я решил присоединить к вам свой эскадрон. Будь у меня дивизия, я бы ни мгновения не задумываясь, привёл её под ваше знамя. Я такой же анархист, как и вы. Укажите мне помещение? пожалуйста, где бы я мог расквартировать эскадрон.
— Товарищ Мартынов, я благодарю вас за доверие ко мне, — заговорил Нестор раздумчиво. — Это вопрос настолько серьёзный, что я не могу решать его единолично. У нас есть штаб, Реввоенсовет, вот члены его почти все здесь. Не обижайтесь, мы должны это обсудить.
— Я понимаю, Нестор Иванович, — сказал Мартынов. — Я подожду.
Когда за комэском закрылась дверь, Махно сказал:
— Чего молчите? Говорите.
— Что-то тут нечисто, — сказал Зиньковский. — Завтра нас должны громить и вдруг сегодня к нам переходит красный эскадрон.
— Ты полагаешь — провокация?
— Вполне возможно,— ушёл от прямого ответа Зиньковский.
— А ты, Виктор?
— А что, у Левы есть логика. Мы принимаем эскадрон под свою команду, а завтра красные, обвинив нас в нарушении союза, нападают на нас. 42-я дивизия, практически обложившая нас со всех сторон, в два счёта раздавит нас как котят.
— Григорий Иванович, а ты что думаешь?
— А мне кажется этот комэск честный парень, — сказал Серёгин. — По-моему, такой не способен на провокацию.
— Ну вы не гадайте на бобах: способен — не способен. Предлагайте хоть что-то, — сказал Махно. — Гриша, может, ты подскажешь командирам?
— Я думаю, хлопцев надо принять, — сказал Василевский.
— А как обвинят нас в нарушении статьи договора?
— А не располагать их в Гуляйполе, отправить на постой в Шагарово. Приклеив к ним пару наших хлопцев с контрразведки. Уверен, они уже к утру будут знать, что из себя представляет этот эскадрон. Не может так быть, чтоб кто-то из рядовых не проболтался. А о зачислении их в махновцы пока объявлять не надо. И всё.
— Во разумная голова, — похвалил Нестор адъютанта. — Так и сделаем. Лева, выдели для сопровождения эскадрона двух-трёх своих самых надёжных хлопцев. Виктор, объяви комэску наше решение.
В сообщение Мартынова не хотелось верить, но с застав, стоявших в степи, шли доклады, что полки 42-й дивизии действительно подтягиваются со всех сторон к Гуляйполю. Это настораживало. Поэтому штаб и Реввоенсовет не хотели расходиться, многие проверяли личное оружие, рассовывая по карманам запасные обоймы.
— Видно, спать не придётся, братцы, — сказал Нестор. — Айда ко мне чаи гонять.
Кто-то заикнулся: не худо бы принять и по чарке. На что батько твёрдо заявил:
— Никаких чарок. Вот коней подседлать следует. Гриша!
— Я понял, батько, — и Василевский отправился седлать коней.
Всем штабом отправились на квартиру к Махно, где Галина сразу поставила самовар. За чаем стали рассуждать о складывающейся ситуации. Многие сомневались в надёжности большевиков:
— Нет, не дадут они нам покоя, братцы.
— А что, если махнуть нам в Турцию?
— Зачем?
— Как зачем? Кемалю помочь, он поднял революцию против колонизаторов. Ему бойцы знаешь как нужны.
— Только нас там не хватало. У себя надо разобраться, своих доморощенных колонизаторов прогнать.