Действительно, едва начало светать, заработали пушки, снаряды рвались на площади, заставляя махновцев жаться к окраинам села. Забравшись на крышу с биноклем, Василевский сообщал:
— Пушки бьют с севера... С северо-востока, кажется, готовится атака.
— Так кажется или готовится? — спрашивал снизу Нестор.
— Да, рассыпаются в цепь и знамя подняли. Идут...
— Фома, — обернулся Нестор к Кожину. — Встречай. Марченко, готовь провбды.
Около двухсот тачанок помчалось из села навстречу наступающей 42-й дивизии. Далее разворот — все вдруг. И треск пулемётов. Огонь столь плотен, что цепь редея поворачивает назад. И тут в дело вступают конники Марченко, они несутся во весь опор за убегающей пехотой, стараясь отсечь её от своих. Бригада капитулирует; её пригоняют в село, располагают по приказу Махно на площади.
Тут начинает атаку с юга Донская дивизия, силами 4-й бригады. Махновцы повторяют свой излюбленный приём — пулемётный огонь тачанок и кавалерийский наскок. Только на этот раз во главе кавалеристов сам батько. Пленена и 4-я бригада.
Артиллерия красных умолкает, поскольку в деревне уже не только махновцы, но и свои. Передышка.
Махно собирает в штаб всех командиров.
— Товарищи, мы не можем обольщаться сегодняшними нашими успехами. Ночью надо идти на прорыв. Поскольку красные усиливают части с севера, предупреждая наш нажим именно в эту сторону, мы всерьёз начнём имитировать подготовку прорыва на юг, через Донской корпус. Разведка у красных, я полагаю, нисколько не хуже нашей. Поэтому, вернувшись с совещания, ведите разговор даже меж собой о южном варианте. Кожин свой полк сосредоточивает на юге села, посылает разведку с заданием нащупывать проходы. Если кто-то будет интересоваться: почему на юг? Отвечайте серьёзно: там у красных самый слабый участок.
— Нестор Иванович, вы полагаете, что красные начнут усиливать этот участок? — спросил Марченко.
— Вполне возможно. Но главное, они не будут нас ждать на севере на участке 42-й дивизии. Здесь, примерно в полночь, 126-я бригада будет сменяться резервной 124-й. Именно в эту пересмену я и ударю по ним. Но об этом не то что говорить, но и думать забудьте. Юг, и только.
— А что с пленными делать? — спросил Петренко.
— Как что? С собой берите на юг, туда, где сосредоточивается Кожин. Убеждён, среди них найдётся хитрый, умный, ловкий. Улизнёт к своим предупредить. Не мешайте герою орден зарабатывать.
— А после прорыва куда двигаем?
— На Конские Раздоры, там нас ждут обозы трёх или четырёх дивизий. Хороший куш. Надо его заработать. И только.
— Заработаем, — отозвался беззаботно Марченко.
Не спавший уже две ночи подряд главкомюж Фрунзе, выпив очередной стакан с содой, прилёг на диван и сразу словно провалился. Показалось, спал несколько секунд. Открыл глаза и увидел рядом встревоженного члена Реввоенсовета Гусева в запотевшем пенсне.
— Что случилось, Сергей Иванович?
— Махно прорвался.
— Как? — вскочил Фрунзе. — На чьём участке?
— На участке 42-й и 9-й кавдивизий.
— Кто сообщил?
— Только что звонил Грюнштейн.
— Мерзавцы! Ротозеи. Сорвать такую операцию! Упустить бандита, загнанного в угол. Свяжите меня с командармом-4.
— Невозможно, Михаил Васильевич. Он где-то в частях.
— Тогда с Грюнштейном, он-то, видимо, на месте.
Гусев снял трубку, приказал:
— Немедленно командующему на провод члена Реввоенсовета 4-й армии Грюнштейна.
Фрунзе взял трубку и сжал её до повеления пальцев:
— Докладывайте, Грюнштейн... Так... Ну и что ж, что устали? Это все отговорки — усталость, туман, ночь... Так вот, товарищ Грюнштейн, мы сейчас пишем приказ по фронту. Вы возглавите комиссию по расследованию... Выясните, кто виновен в прорыве банды, и передайте дело в Ревтрибунал... А вы как думали?.. Вплоть до расстрела, несмотря на должности и заслуги... Где он?.. Кто-кто? Махно, разумеется... На Конские Раздоры? Вы там с ума посходили... Это ж надо, в одно место пять обозов... Немедленно организуйте погоню за бандой. Немедленно.
Фрунзе бросил трубку, скомандовал:
— Сергей Иванович, садитесь к столу. Пишем приказ по фронту.
Гусев сел к столу, протёр платочком пенсне, защемил на переносице, взял ручку.
— Я готов, Михаил Васильевич.
3. Ату его!
В Конских Раздорах махновцам действительно досталась богатейшая добыча — обозы пяти дивизий с обмундированием, патронами, мукой, крупами, сахаром, жирами. Махно, понимая, что всё это богатство его армии не увезти, не переварить, приказал Серёгину: