— Нет, — ответил Махно, похлопав по шее своего коня. — Для меня надёжнее вот он, а не эта железяка. На неё бензина не напасёшься.
— А куда девать эти трофеи?
— Сжечь, а броневики поломать.
Что и было исполнено.
8. Нечаянное рандеву
К концу мая отряд Махно, слившись с отрядами Куриленко и Кожина, стал уже серьёзной силой, имея 2000 сабель, 3000 штыков, 300 пулемётов, установленных, естественно, на тачанки и батарею в 12 орудий.
Двигаясь по Полтавщине, он легко сбивал заставы, громил гарнизоны, занимал сахарные заводы и запасался сахаром, становившимся главной валютой в разорённом, оскудевшем крае. Местные органы власти, заслышав о приближении Махно, разбегались, прятались, поскольку все подлежали расстрелу, не говоря уж о чекистах, на которых махновцы не желали и патронов тратить — рубили саблями.
Приказ батьки: «Все органы большевистского началия подлежат ликвидации» исполнялся безоговорочно. Продотрядчики — главные недруги крестьян тоже спешили уносить ноги с пути Повстанческой армии.
В чём особенно остро испытывали нужду повстанцы, так это в боеприпасах. Патронов и снарядов всё время не хватало, поэтому при пленении какой-нибудь части в первую очередь шло её разоружение, а потом уже митинг и запись добровольцев.
Горячие деньки начались и у командюжа и его штаба. Штабные вагоны были прицеплены к бронепоезду Фрунзе, который помчался из Харькова на юг, в сторону Синельникова. На больших станциях командюж связывался по прямому проводу с командирами дивизий и корпусов и выяснял всегда одно и то же: как идёт ликвидация бандитов и когда наконец будет пойман Махно, где он в данный момент находится?
От Синельникова бронепоезд повернул на северо-запад в сторону Кременчуга, далее на север до Конотопа и от него на юго-восток на Харьков, таким образом замкнув кольцо, внутри которого и оперировал Махно. За ним гонялись части 3-го конкорпуса, 8-я дивизия червоных казаков и несколько бронепоездов.
14 июня поезд Фрунзе находился на станции Решетиловка, где командюж ждал с нетерпением сообщения о разгроме крупной банды в районе Ромны, которой, по сведениям разведки, руководил сам Махно.
Утром к поезду подъехал открытый автомобиль, в котором прибыл заместитель командюжа Эйдеман. В штабном вагоне его встретил начальник штаба Авксентьев:
— Какие новости, Роберт Петрович?
— Плохие. Где Фрунзе?
— Он всю ночь не спал, ждал сообщения. Недавно вроде уснул.
Эйдеман прошёл к столу, бросил на него пыльную фуражку.
— Махно опять вывернулся, сволочь.
В дверях появился заспанный Фрунзе.
— Как так вывернулся? — спросил хмурясь.
— А вот так, Михаил Васильевич. Смял группу Бубенца и был таков.
— Так спросить с Бубенца.
— Бубенец с командирами как раз проявили себя мужественно, но рядовые заколебались, а попросту струсили. Махно это заметил и ударил.
— Весь отряд отдать под трибунал. Пусть там разберутся с трусами. Сколько б их ни было — расстрелять.
— Константин Алексеевич, — взглянул Фрунзе на начальника штаба, — что там нового о движении банды?
Авксентьев подошёл к карте.
— По оперативным данным, махновцы движутся на Нехворощу, где, видимо, намечают днёвку.
— Нехвороща удалена от железной дороги, Махно не придётся опасаться бронепоездов. Самое место для передышки.
— А как вы думаете, куда он может направиться из Нехворощи?
— Скорей всего, вернётся на Полтавщину за сахаром.
— Всё равно надо перегнать несколько бронепоездов на линию Харьков — Екатеринослав, в район Зачепиловки и Перещепина, чтобы перекрыть ему дорогу на юг. А с северо-запада пусть курсируют два-три между Миргородом, Хоролом и Полтавой.
— Вообще предугадать, куда завтра двинется Махно, очень трудно, маршрут его довольно хаотичен.
— Я бы так не сказал, Константин Алексеевич, — не согласился Фрунзе. — Есть места, куда он является дважды, а то и трижды. И это наводит на мысль, что там у него есть какой-то интерес. Это вам с оперативниками и надо выяснить. Если вам удастся вычислить периодичность этих появлений, мы могли бы к нужному времени, в нужное место стянуть лучшие полки и технику.
Закончив короткое совещание, Фрунзе вызвал Кутякова:
— Вели приготовить моего Рыжка, хочу проехаться немного до завтрака.
— Сколько охраны брать?
— Нисколько. Ты, адъютант с ординарцем и довольно.
— Глядите, Михаил Васильевич, тут где-то Махно бродит, — предупредил Кутяков.