— А как звать?
— Иван Яковлевич Шепель вроде.
— Ox, не нравится мне этот Шепель, хлопцы, — сказал Ермократьев. — Чего-то высматривает, вынюхивает. Не иначе гетманский шпион. Глазищи — свёрла.
— Конечно, шпион. Днём его не увидишь. А ночью всё шастает по Терновке. То в поле уходит зачем-то.
— Ну что, ребята, я думаю, его убирать надо. А?
— Давно пора, пока он о нашем оружии не пронюхал.
— Как сделаем? — спросил Кирилл.
— Я уже обдумал. Надо устроить здесь, прямо в сарае, пьянку, — сказал Ермократьев. — Подпоить его. Потом повязать, вытащить подальше в поле и выпытать: кто он и кем послан.
— Не признается.
— Ничего, начнём ножами резать, признается. А потом убьём, в поле закопаем, и шито-крыто.
— Федьку посвятить?
— Ни в коем случае. А ну он и впрямь им родственник, предупредит его. Коробко, собирай со всех хлопцев деньги на пьянку. Закупим пива, самогонки.
— А стариков звать?
— Женатиков?
— Нуда.
— Если внесут деньги, пусть приходят, карты приносят.
— И гармонь надо.
— Конечно, всё чтоб путём было.
Уже после захода солнца ко двору Передерия явились Ермократьев и Коробко. Хозяин подметал двор.
— Добрый вечер, Исидор Матвеевич.
— Добрый, добрый, хлопцы.
— Как бы нам увидеть твоего постояльца.
— Проходите, он в горнице.
Нестор писал за столом, когда появились молодые люди.
— Здравствуйте, Иван Яковлевич, — приветствовал уважительно Ермократьев.
— Здравствуйте, молодые люди, — отвечал Нестор, откладывая ручку.
— Иван Яковлевич, вот наша терновская молодёжь собралась тут, у соседей, поговорить, повеселиться. Ну что мы? Темнота. А вы, говорят, учитель, аж с-под Таганрога, многое повидали. Сделайте милость, наградите нас вашим присутствием. Приятно ведь поговорить со свежим умным человеком.
— Спасибо за честь, ребята, я готов, — поднялся Нестор из-за стола.
— Вот спасибо вам, что не брезгуете, хлопцы ждут уже дорогого гостя.
И действительно, напротив, наискосок от двора Передерия, в большом сарае стоял длинный стол, уставленный корчагами, бутылками с вином и пивом, с немудрёной закуской. За столом сидело около двух десятков парней, у стены на разостланном рядне мужики резались в карты.
— А вот и наш дорогой гость, — торжественно объявил Ермократьев, входя с ним в сарай.
Все головы повернулись в сторону вошедших.
— Кирилл, место нашему гостю.
— Да вот самое почётное, — вскочил парень с краю.
Нестора посадили на отдельный табурет в торце стола. Сразу же подвинули кружку. Командовал всем Ермократьев:
— Наливайте, хлопцы, Ивану Яковлевичу полную.
— Нет, нет, хлопцы, — успел перехватить бутыль в руках исполнителя Нестор. — Я не пью, мне нельзя, я малость хвораю.
— Ну, хоть пива, Иван Яковлевич.
— Пива кружечку — из уважения к компании, но не больше.
Нестору и впрямь неможилось, немного лихорадило.
— Ну за здоровье нашего гостя, — продолжал стелить соломку Ермократьев. — Кирилл, налей и старикам.
«Старики», старшему из которых не было и сорока, оставили карты, подошли к столу, выпили поданные им кружки и, хрустя огурцами, воротились к игре.
Молодое застолье, видимо, приложившееся ещё до прихода Нестора, сразу загомонило, зачавкало, засмеялось. Ермократьев, сидевший рядом с гостем, крикнул через стол:
— Запевай нашу любимую.
И молодой парень, сидевший на другом конце стола, затянул:
И всё застолье грянуло стройно, голосисто:
И снова звонкий голос запевалы:
И хор дружно:
Пока парни пели дружно и истово, Нестор смотрел на их одухотворённые лица, ощущая какое-то волнение и невольно пытаясь подтянуть молодым голосам: «Хорошие ребята. Стоит их агитнуть. Момент очень благоприятный. Где ещё соберёшь столько народу».