— Теперь внимание, — подал голос Каретников. — Как только я начну, стреляем все разом.
Колонна приближалась, впереди на коне ехал офицер. Всё ближе, всё отчётливее лица. В засаде кое-кто начал волноваться:
— Чего там Каретник? Заснул, что ли?
— Отставить разговорчики, — прошипел Каретников. — Лютый?
— Что?
— Возьмёшь на мушку командира.
И опять томительно-тревожное ожидание первого выстрела. Колонна — уже вот она; слышен топот сапог и даже, кажется, дыхание солдат.
Наконец застрочил «льюис» Каретникова. Махно нажал спусковой крючок своего пулемёта. Затрещали винтовочные выстрелы, заклацали затворы.
Первые ряды колонны повалились сражённые. Меткам Лютый первым же выстрелом свалил командира. Строй рассыпался, многие, пригибаясь, бежали назад, другие — в сторону от дороги, некоторые, упав на землю, ползали, поднимая пыль.
Паническое бегство солдат развеселило повстанцев.
— Вот так их! Бегут тараканы, ха-ха-ха!
На дороге осталось лежать не менее двух десятков убитых, раненый конь, вздымая голову, жалобно ржал, вскидывая ноги.
— Лютый, пристрели животину.
— Всё я, да я.
— Заткнись. Исполняй приказ, — рассердился Каретников. — Марченко, Лепетченко, идите соберите винтовки.
Однако собрать всё не удалось, в воздухе запели пули, донеслись с вражеской стороны выстрелы.
— Назад, — приказал Каретников.
Марченко приволок четыре винтовки, Лепетченко — три, но зато успел снять с офицера бинокль и кобуру с пистолетом.
— Чего достал? — спросил Лютый.
— Парабеллум.
— Вообще-то это моя добыча, я офицера снял.
— Если снял, чего не брал? — огрызнулся Лепетченко, прилаживая себе на ремень кобуру. Потом подполз к Махно:
— Нестор Иванович, возьми бинокль, ты у нас главный, тебе видеть далеко надо.
— Командир-то Каретник.
— А ну его, — буркнул Лепетченко и отполз на своё место.
Нестор приложил к глазам бинокль, увидел солдат, залёгших в полуверсте и стрелявших по повстанцам довольно дружно. Повёл бинокль по горизонту налево, потом направо. И тут увидел за метёлками ковыля скачущих всадников. Крикнул:
— Семён, справа кавалерия!
— Всем отходить к тачанкам. Я попробую их задержать. Кому сказал?! Быстро!
— Так и у меня пулемёт, — возразил было Махно.
Оскалившись почти по-волчьи на Махно, Каретников выругался матерно:
— Живо метитесь к коням! Ну!
Все скатились в ложок, Нестор крикнул на ходу Лютому:
— Петя, живо на облучок и наверх, надо пособить Семёну. Развернись мигом.
Наверху трещал «лыоис» Каретникова. Махно бросил свой на дно тачанки, вскочил в неё и сразу к «Максиму», оттеснив от него Тютюника:
— Погодь-как, Пантюша.
Тачанка вымахнула вверх на бугор, быстро развернулась пулемётом в сторону конницы, и Махно открыл огонь. Тютюник подавал ленту. С земли короткими очередями стрелял Каретников.
Несколько кавалеристов упало вместе с конями, но это не сбило атаку, конники лишь рассыпались веером.
— Семён! — крикнул Махно. — В тачанку! Будем уходить.
Каретников вскочил с земли, прыгнул на подножку.
— Петя, гони, — крикнул Махно.
— Дай-ка я, — потянулся к «Максиму» Каретников.
— Сам справляюсь, — крикнул Махно, продолжая стрелять по «вееру» конников.
Однако, когда тачанка помчалась, всё более ускоряя бег, Махно перестал стрелять. Кузов так подлетал и раскачивался на рессорах, что напрочь исключал прицельный огонь.
Они уходили, огибая Гуляйполе справа, забирая всё далее на восток. Поскольку кавалеристы долго не отставали, Каретников дважды приказывал останавливать тачанку и стрелял по преследователям, нанося им ощутимый урон.
Наконец немцы отстали. Верховые повстанцы ускакали далеко вперёд и дожидались тачанку Махно.
— Нестор Иванович, куда правимся? — спросил Марченко.
— На Дибривку. В случае чего там отличный лес, в нём можно укрыться.
10. Рождение батьки
К Дибривке подошли ночью. Село располагалось за речкой Волчьей, через которую был проложен довольно широкий деревянный мост.
— Надо послать разведку, — сказал Каретников. — А ну там немцы или варта. Они нас на мосту перещёлкают, как куропаток. Шкабарня?
— Я, — отозвался боец.
— Ты бывший пограничник, давайте с Тютюником смотайтесь. Да не через мост, пониже от села вброд.
Разведчики вернулись через полчаса, уже по мосту. Шкабарня доложил: