Когда вспыхнул свет, Флойд с удивлением заметил, что Эва плачет. Он с нежностью взял ее за руку и сказал:
— Я тоже плакал, гладя на смерть Бонни.
На лице Эвы появилась слабая улыбка.
— Я ведь плакала из-за Вивьен, — сказала она. — Когда мы снимали второй вариант, я много читала о ней — у нее была такая трагическая жизнь. А то, что мы говорим о ней здесь, пролетая среди планет, напомнило мне слова Ларри, когда он привез бедняжку с Цейлона после нервного расстройства. Он сказал друзьям: "Я стал мужем женщины из космоса".
Эва на мгновение замолчала, и по ее щеке пробежала (весьма театрально, не мог не подумать Флойд) новая слеза.
— А вот нечто еще более странное. В своем последнем фильме она снималась ровно сто лет назад — и вы знаете, как назывался этот фильм?
— Продолжайте, продолжайте — удивите меня снова.
— Пожалуй, это куда больше удивит Мэгги — если она действительно приведет в исполнение свою угрозу и напишет книгу. Последний фильм Вивьен Ли назывался "Корабль дураков".
38. Космические айсберги
Теперь, когда у них неожиданно оказалось так много свободного времени, капитан Смит согласился наконец выполнить просьбу Виктора Уиллиса и дать ему интервью, составлявшее часть его контракта. Откладывал запись сам Виктор, и причиной задержки было то, что Михайлович настойчиво продолжал называть "ампутацией". Поскольку стало очевидным, что пройдет несколько месяцев, прежде чем Уиллису удастся восстановить свой образ, столь знакомый его поклонникам, он решился наконец провести интервью, оставаясь сам за пределами видеокамеры; после ретрансляции на Землю в студии вставят его лицо в кадры фильма.
Они сидели во все еще не до конца отделанной капитанской каюте, наслаждаясь великолепным вином, которое составляло, казалось, основную часть багажа Виктора. Оставалось всего несколько часов до момента, когда будут выключены двигатели и корабль в течение нескольких часов продолжит полет по инерции, и это была последняя удобная возможность на протяжении ближайших дней. Пить вино в невесомости, утверждал Виктор, мерзко; он наотрез отказался наливать свое драгоценное выдержанное вино в пластмассовые шарики.
"Здравствуйте, уважаемые зрители. С вами говорит Виктор Уиллис. Мы находимся на борту космического корабля "Юниверс". Сейчас 18 часов 30 минут, 15 июля 2061 года. Еще не достигнув средней точки путешествия, мы находимся далеко за пределами орбиты Марса и уже почти развили максимальную скорость. И какова же она, капитан?
— Одна тысяча пятьдесят километров в секунду.
— Больше тысячи километров в секунду — почти четыре миллиона километров в час!
Изумление Виктора казалось совершенно искренним; трудно поверить, что параметры были известны ему не хуже капитана. Но одним из достоинств Виктора была его способность ставить себя на место зрителей и не только предугадывать их вопросы, но и пробуждать интерес.
— Совершенно верно, — заметил капитан со спокойной гордостью. Сейчас мы летим вдвое быстрее, чем доводилось какому-либо человеческому существу с начала летосчисления.
Я ведь сам собирался сообщить об этом, подумал Виктор; ему не нравилось, когда кто-то его опережал. Будучи, однако, настоящим профессионалом, он быстро оправился.
Он помолчал, взглянул на свой знаменитый мемо-экран; направленное изображение на нем было видно лишь ему одному.
— Каждые двенадцать секунд мы пролетаем расстояние, равное диаметру Земли. И все-таки нам понадобится еще десять дней, чтобы добраться до Юпи… извините, до Люцифера! Это даст вам некоторое представление о масштабе Солнечной системы…
— А теперь, капитан, у меня деликатный вопрос, но за последнюю неделю мне так часто его задавали.
(Боже мой, молча простонал Смит. Только не о туалетах в состоянии невесомости!)
— В этот самый момент мы пролетаем через центральную часть пояса астероидов…
(Уж лучше бы он спросил про туалеты, подумал Смит.)
…и хотя еще ни один космический корабль не получал серьезных повреждений от столкновения с астероидом, разве сейчас нам не угрожает опасность? В конце концов, в этой области космоса пролегают орбиты буквально миллионов космических тел, от огромных, до размером с футбольный мяч. Из них вычислены астрономами и нанесены на небесные карты орбиты всего нескольких тысяч.
— Больше, чем нескольких: более десяти тысяч.
— Но ведь остаются еще миллионы, о которых нам ничего не известно.