Хамид вздохнул, поднялся с валуна, прошелся по резино-пружинистому мху. Подумал о том, что как ни борись с суеверием, а все же летчики народ на этот счет чувствительный. Работа такая, жизнь постоянно висит на волоске. И не такая уж редкость увидеть летчика, штурмана или стрелка небритым перед боевым вылетом. И разные «талисманчики» не перевелись — игрушечные мартышки, подковы... И старые, затрепанные, видавшие виды комбинезоны летчики очень даже не спешат поменять у старшины эскадрильи на новенькие. Потому что старые — проверенные, «счастливые». И, разумеется, Иван огорчился, расставаясь со своим живым «талисманом», не только потому, что привык ко мне. Ему и по другой причине не хотелось менять «везучего» штурмана. О чем он думал, падая со своим самолетом в свинцовые волны Баренцева моря?!.
— Товарищ старшина!.. Сарымсаков! — услышал Хамид вдруг крик и, подняв голову, увидел бегущего к нему техника Бориса Коновалова. — Комэска срочно!..
Начальник штаба полка, суровый подполковник Зилов встретил Акулинина и Сарымсакова ласково. Оба сразу же поняли: особое задание. Так оно и оказалось.
— Вот что, товарищи, — произнес начштаба, — придется поработать. И очень аккуратно. Матушка пехота просит помощи. Фрицы доставили, примерно в этот квадрат, — он показал на карте, — батарею дальнобойных орудий огромного калибра. Бьют эти окаянные пушки по нашим укреплениям. Задача: обнаружить батарею. Ориентируйтесь на высоту с отметкой 247,2. Весь квадрат пройдете галсами. Каждый вершок прощупайте и зафиксируйте на пленку. Все. Желаю удачи!
Август был на исходе, и Арктика уже доносила из своих ледяных недр знобящий норд-вест. Зябкая, мозглая приближалась полярная осень. Но для разведывательного полета на поиски вражеской батареи погода была очень даже подходящей. Хмурые, набрякшие дождем тучи с редкими просветами. Облачность, как сообщили синоптики, зависла над землей на высоте тысяча метров. Это хорошо. «Пешечка» с цифрой «21» на килях может при крайней необходимости нырнуть в облака, отсидеться, — и снова за работу. Правда, тысяча метров — это такая высота, когда тебя могут сбить не только зенитные орудия и захлебывающиеся от бешенства «эрликоны», но и из обыкновенного пулемета «МГ». В общем, погода годится. Должно быть и истребительного прикрытия не дали, чтобы не привлекать внимания противника. А то как прошлый раз вышло... Полетели на разведку новых минных полей в сопровождении пары «киттихауков». Немцы четверку «мессеров» подняли, потом еще четверку. К нашим подошла на помощь четверка... Акулинин давно уже на всю железку мчался «до дома, до хаты», а в воздухе над бушующим Баренцевым морем до полусотни истребителей «отношения выясняют». Обе стороны понесли потери.
... И вот самолет с цифрой «21» в воздухе. Ровно гудят два могучих двигателя. Акулинин ведет «пешку» впритирку к нижней кромке облаков — если вынырнут «мессера», тут же спрятаться можно.
Хамид Сарымсаков колдует над ветрочетом, определяет «треугольник ветра», а по нему угол сноса машины для данного курса, привязывает полет разведчика к наземным ориентирам. В этих краях нелегкое дело. Местность однообразная, без приметных ориентиров... Сопка... Озерцо Пикку Хейня-Ярви... Высотка 197... Изба... очередное «ярви»... Аэродром Луостари, прозванный летчиками 29-го «гадюшником», облетели стороной... Вот он — заданный квадрат.
Хамид подготовил фотоаппарат АФА и — командиру:
— Курс 260 высота 800.
— Понял.
— Включил аппарат.
АФА начал автоматически отщелкивать кадры. Когда до противоположного конца квадрата оставалось совсем немного, в СПУ (самолетное переговорное устройство) раздался голос стрелка-радиста:
— Сзади вижу разрывы зенитных снарядов. Целый букет.
Хамид оторвался от окуляра прицела, повернулся назад. Действительно, сзади и чуть ниже вспухли черные шапки разрывов... Еще, еще!
— Разворот — сдерживая волнение, сказал Хамид.
Разведчик лег на обратный курс, продолжает фотографировать. Разрывы зениток теперь пятнают небо в стороне и выше спешки». Эх, скорей бы добраться до противоположной стороны квадрата! Потянулись к самолету сверкающие шарики «эрликонов», похожие на елочные игрушки.
Чтобы как-то справиться с волнением, Хамид выдавливает из себя неуклюжую шутку:
— Кто из нас кошка, а кто мышка, а, командир?
— Ррразговорчики! — обрывает Акулинин. В полете — это «летающий устав». По лицу летчика стекают струйки пота. Хамид видит это и вдруг замечает, что и ему пот застилает глаза. Скорость, высоту менять нельзя... Скорей бы!.. Стрелок докладывает: осколок разворотил правый блистер, поврежден ШКАС.