Нет, не такой был Флинт-Тейлор человек, чтобы тихо и мирно прослужить до конца карьеры гвардакостасом, а потом уйти на покой. Мы помним, как он распрощался с привечавшими его голландцами: с пушечной пальбой, с разгромом форта…
Расставание с испанцами и возвращение на вольные пиратские хлеба получились не менее эффектными. Произошло это во время «Войны из-за уха Дженкинса», но не будем пока забегать вперед. Необходимо коротко рассказать, чем завершились тихоокеанские приключения Клиппертона, Шелвока и Тейлора.
Бросив оставшихся на Кокосе подчиненных на произвол судьбы, Клиппертон пересек Тихий океан и прибыл в Китай. Финансовые итоги экспедиции оказались достаточно скромными. Капитан рассудил, что если поделить добычу на всех, а до того отстегнуть долю арматорам, снарядившим корабль, то останутся вообще кошкины слезы. В результате раздумий он бросил и экипаж, и обветшавший «Успех», — сбежал в Европу на голландском судне, прихватив судовую кассу. Но долго там плодами неправедных трудов не пользовался, скончался летом 1722 года.
Шелвок оказался более жадным и задержался у берегов Новой Испании, хотя от его первоначального экипажа уцелела едва треть, проводить успешные налеты было все более затруднительно. Кончилось тем, что Шелвок повторил путь Клиппертона через Тихий океан и пришвартовался в порту Макао, где продал свой корабль и вернулся в Англию пассажиром уже после смерти Клиппертона. Там его (лейтенанта военного флота Его Величества, если кто забыл) уже поджидали и немедленно собрались отдать под суд за пиратство, но Шелвок ускользнул в Голландию.
А что же Тейлор?
Увы, мы не знаем в точности, как именно он завершил свою тихоокеанскую эпопею. Дело в том, что Шелвок и Бетаг, сочинившие позже записки об экспедиции, с какого-то времени (Бетаг раньше, Шелвок позже) перестали встречаться с кораблем Клиппертона и оставили читателей в неведении о последних происходивших на нем событиях.
Но вариантов два. Либо Тейлор возглавил остатки экипажа и двинулся на «Успехе» дальше к западу, в прилегающие к Индии воды, весьма заманчивые для любого джентльмена удачи. Либо он покинул Клиппертона раньше, перейдя на захваченное судно во главе призовой команды, и двинулся туда же.
Как бы то ни было, недолгое время спустя Тейлор неожиданно объявился и у Малабарского побережья, и на страницах «Всеобщей истории пиратства»: ни слова нет у Джонсона-Дефо ни о его прошлом, ни об обстоятельствах появления в Ост-Индии… Словно с неба свалился и стал командовать одним из кораблей в небольшой эскадре Ингленда.
Наверное, не стоит ничего добавлять к тому, что уже сказано об индийском периоде в жизни Флинта-Тейлора. Этот период и без того многократно и подробно описан.
Гораздо интереснее разобраться с приключениями знаменитого пирата в Атлантике — с теми, что происходили и под испанским флагом, и под Веселым Роджером. Здесь надо кропотливо восстанавливать истину, просеивая тонны информации из разных источников в поисках отдельных фрагментов нашей мозаики.
Но прежде чем заняться этой увлекательной работой, отвлечемся ненадолго от одиссеи капитана Флинта. Необходимо ответить на некоторые вопросы и претензии, возникшие у читателей «Острова без сокровищ», позже будет не до того.
Критики первой книги часто муссируют такую мысль: автор «Острова без сокровищ», дескать, строит все свои конструкции на основе непреднамеренных ошибок Р. Л. Стивенсона, а на самом деле никакого второго дна, никаких глубинных смысловых слоев нет в приключенческом романе, написанном для подростков.
Самое смешное, что такие нападки было нетрудно предугадать заранее, и прямо в тексте книге озвучено предложение критикам такого сорта: а попробуйте сделать то же самое! Возьмите любую грешащую ошибками книгу, какая приглянется, и попробуйте из тех ошибок выстроить свою версию описанного, альтернативную и непротиворечивую.
Причем предложение даже не подразумевало, что попытка непременно завершится неудачей. Есть авторы и их книги, где альтернативные версии вычисляются даже легче, чем при анализе «Острова сокровищ».
Однако критики подтвердить практикой свои обвинения не спешат, критикуют голословно. Не стоило бы их вообще вспоминать, но может сложиться превратное мнение, что случайных ошибок Стивенсон вообще не допускал, что каждая его якобы ошибка — на самом деле элемент игры, деталь мозаики, лежащая именно там, где нужно.