— Говард, твоя вахта первая, — сказал Флинт. — Две склянки стоишь, Генри — Он махнул рукой в сторону берега, где ярдах в пятидесяти от костра, невидимая в темноте, осталась их вытащенная на песок лодка. — Часы в лодке, сходи, возьми.
Говард уставился в направлении лодки, представляя себе затаившееся там неведомое чудовище и уже ощущая его когти на горле. Разумеется, стоя у костра, ничего он там увидеть не мог.
— Генри, живее, — сурово молвил Флинт. — Никто там не прячется, нечего бояться. Я и то вижу, а у тебя глаза моложе моих, зрение острее.
Говард простонал, уставился в песок, замер и более не шевелился. Не сдвинулись с места ни Эванс, ни Фрезер и Тэйлор, ни Скиллит и Камерон, которых Флинт поочередно пытался отправить к лодке за склянкой — получасовыми песочными часами. Не помогли ни приказы, ни увещевания, ни лесть. Они ломали руки, кусали губы, кривились и пыхтели, но с места не двигались. Флинт обложил их в три этажа и поднялся.
— Выдры вы болотные, а не моряки. Камбала придонная. Капитана за склянкой погнали. Я готов держать пари на тысячу фунтов, что ничего там нет, потому что всегда оно ближе к заре появлялось, а сейчас едва солнце закатилось. Так что уж часа четыре точно нечего бояться.
Флинт плюнул в песок и решительно зашагал к берегу. Тут же взорвался жалкий патетический хор:
— Не надо, капитан!
— Капитан, стой!
— Не уходи!
— Не оставляй нас одних!
Флинт воздел глаза к темному небу и исчез во тьме. Некоторое время слышны были его шаги.
Вскоре все смолкло, и шестеро принялись напряженно вслушиваться. Не раздавалось ни звука. Мгновения складывались в минуты. Нарастала напряженность.
— Куда он сгинул? — не выдержал Тэйлор.
— За это время до лодки и обратно можно десять раз обернуться, — прикинул Говард.
— Может, заблудился? — предположил Фрезер.
— А вдруг его… это… того… — Эванс не мог заставить себя довести фразу до конца. Помянешь черта, а он тут как тут.
— Заткнись! — вскинулся Скиллит — Ничего страшного. Ну, сбился с пути, тьма кромешная. Зыкнуть, он на голос и выйдет. — Он набрал в грудь воздуху и заорал:
— Эгей, капитан! Флинт, эге-гей!
Флинт не откликнулся. Прибой да мошкара. Но вдруг…
— Что там? — вдруг спросил Тэйлор.
— Где? — переспросил Говард.
— Там! — Тэйлор вытянул перед собой дрожагций палец.
— Ничего не вижу, — сказал Камерон.
— И я ничего, — добавил Эванс.
— И я… — начал Фрезер, но тут же подскочил — Вон оно! Слышу!
Еще б не услыхать! К ним приближалось что-то тяжелое, шаркающее и тяжко дышащее. Как будто какое-то исполинское животное. Оно было не слишком близко, однако все его отчетливо слышали.
— Кто молитву знает? — спросил Тэйлор, мать которого когда-то посещала церковь.
— В жопу молитву! — крикнул Говард. — Оружие к бою!
Заклацали курки пистолетов. «Оно» как будто услышало и поняло, шум смолк. Несколько минут они вглядывались в темноту, вытянув перед собой тяжелые пистолеты морской службы. Но тут раздался тихий стон с совершенно другой стороны. Как будто какое-то живое существо страдало от невыносимой боли. Они резко развернулись, прицелились туда. И опять звук смолк… чтобы снова донестись с другого направления..
— Кости мои в мельницу! — проворчал Тэйлор. — Их там хоть задом ешь.
— Спина к спине, ребята, живо, спина к спине! — растормошил всех Говард.
Матросы заняли круговую оборону.
Ощущение физического контакта с единомышленником, спаянности перед лицом общей опасности подбодрило их. Но очередной звук с нового направления произвел совершенно иное воздействие.
— Окружают! — запаниковал Фрезер.
— Что бы это могло быть? — вдруг заинтересовался Эванс.
— И знать не хочу! — отмахнулся от него Говард. — Отбиться бы… мать их…
Говард вибрировал от страха, как крылышки птички колибри, и, когда тьма взвыла снова, не выдержал.
Ба-банг! Оба его пистолета полыхнули огнем, пули вылетели абы куда.
Ба-ба-ба-бах-бах-бах! Последовали его примеру остальные.
Сразу после пальбы перепутанные пираты принялись перезаряжать пистолеты. Они толкались, — просыпая порох и роняя пули, торопились успеть выстрелить до того, как сумеречные существа свалятся им на головы.
— Эй, что за пальба! — раздался вдруг знакомый голос. — Отставить! Кто приказал открыть огонь?
— Капитан! — закричал Говард.
— Капитан Флинт! — заорал Фрезер.
— Слава тебе, Господи! — возопил Тэйлор.
— Иисусе Христе! — всхлипнул Камерон.
— Спасены! — зарыдал Эванс.
Из тьмы неспешным шагом выступил капитан Флинт с двойной стекляшкой песочных часов в руке.
— Какого дьявола вы открыли пальбу? — строго спросил Флйнт. — Чья это идиотская идея? Бы что, захотели меня пристрелить?
Но они ничего не слышали. Лихие головорезы, не раз смотревшие в глаза смерти от клинка, пули и стихии, валялись в ногах у Флинта, собаками терлись о сапоги, хватали его за ладони, только что на руки не просились, как дети малые.
— Капитан, эти чудища здесь ползали!
— Стадами, капитан!
— Чуть не набросились!
— Ей-богу, ко всем чертям!
— Хм… — нахмурился Флинт — А я ведь совсем рядом был, в полусотне шагов. И ничего не слышал. Что-то здесь не то, парни.
— Тебя долго не было, капитан.
— Что? Долго? Я прямо к лодке прошел, взял склянку и прямым ходом обратно.
— Дьявол! — воскликнул Эванс, — Тут дело нечисто, капитан, потому что тебя сто лет не было.
— Нечисто тут… — откликнулись остальные. Флинт тяжело опустился на песок рядом с ними и поскреб затылок.
— Что ж, ребята, — сказал он, поразмыслив. — Происходят вещи, которых человеку не понять, это ясно. Но мы с вами не дети, и нас не запугает то, что боится встретиться с нами лицом к лицу. А оно ведь боится, так ведь, Генри? — повернулся Флинт к Говарду и положил руку ему на плечо.
— А, да… — не слишком уверенно пробормотал Говард.
— И ты, Питер Эванс. И ты, Роб Тэйлор, и ты, Иен Фрезер… Если оно, это самое, чем бы оно ни было, не появилось, значит, оно вас больше боится, чем вы его.
Флинт сказал это с такой убежденностью, так смело, что пираты приободрились, страхи их рассеялись. Снова Флинт показал, что в нем все задатки доброго офицера… наряду с другими, разумеется.
— Ладно, поразвлекались, и будет, — деловито сказал Флинт. — Говард, твоя вахта первая, потом Тэйлор, потом Фрезер, потом Эванс. — Он вручил Говарду часы. — Питер, подкинь топлива в костерок, а ты, Иен, проверь заряды и затравки. Роб, ты парень разумный, спокойный, поспи маленько, и я с тобой за компанию…
С этими словами Флинт улегся возле костра, предоставив свою шляпу попугаю в качестве гнезда и натянув воротник на уши. Он закрыл глаза и, как всем казалось, уснул сном спокойным и безмятежным.
Народ его, несколько успокоенный, слабо поулыбался и приступил к исполнению порученного. Справившись с поставленными задачами, все, кроме Говарда, уморенные дневной работой, вечерней пьянкой, а пуще всего — пережитыми ужасами, свалились и захрапели. Говард клевал носом над получасовой склянкой и изо всех сил пытался отогнать сон.
Остальные — как казалось, не исключая и Флинта — спали сном праведников.
Говард тер глаза, головой мотал, прыгал, разгуливал вокруг костра, считал звёзды и монеты рисовал на песке. Даже стишки попробовал вспоминать… Но не справился с собой Говард, смежил веки и заснул беспробудно.
— А-а-а-а-а! — завопил вдруг кто-то. — А-а-а-а-а! Эй, на палубе!
Говард попытался разлепить веки — получалось плохо. Голова гудела с похмелья. Попытался вывалиться из подвесного своего гамака — вообще ничего не вышло, потому что лежал он на песке, а не в койке. Он приподнялся на локте, огляделся.
Костер выгорел до серых, подернутых пеплом, черных и пока еще переливчато мерцающих красных углей. Флинт и Фрезер продирали глаза, а Тэйлор выл и вопил чуть подальше, у края леса. Он пялился на неподвижную фигуру, уткнувшуюся физиономией в песок.