Выше мы упоминали необычность красок в картинах Калмыкова. Продолжая тему красок и цветов отмечу, что искусствовед М. Главуртич говорил, что на примере Чюрлениса верил в магическую и эзотерическую силу цветов и геометрических линий. К примеру, в произведениях Чюрлениса абстракционизм, сюрреализм и реализм создают единство. И действительно, цвета пейзажей в цикле его картин «Сотворение мира» словно объяты туманом галактики. Зрителю кажется, что он издалека наблюдает за процессами, происходящими в космосе. В формировании западного искусства влияние Чюрлениса велико. Ван Гога, А. Модильяни, Х. Сутина называли художниками с проклятой судьбой. Ромен Роллан писал: «Это новый духовный континент, а Чюрленис – его Христофор Колумб». Художник, как и большинство его коллег, не вмещался в этот мир. Он лишь вращался вокруг орбиты своего творчества, но также и хотел сотворить нечто необычное для простых людей, хотел быть для них полезным. Как и Франц Кафка, он чувствовал себя одиноким в обществе. Он говорил: «Я хочу всегда показывать доброту, но не знаю, из чего она состоит. Хочу продвигаться вперед, но не знаю куда. Я слаб, я чувствую, что ошибаюсь. Покажи мне в какой стране жизнь, тогда ты увидишь, сколько во мне скопилось энергии».
Чюрленис интересовался математикой, историей, древними мертвыми языками, изучал ассирийский, халдейский, финикийский языки. А также он создал свой алфавит. В его картинах можно увидеть те самые таинственные буквы. Фантастические аллюзии, образы в его картинах взяты из древневосточных культур. В его картинах присутствует синтез метафизической живописи и сюрреализма. Если в его ранних работах «Визия», «Сон», «Удобство», «Размышление» 1904-1907 годов чувствуется поэтический сюрреализм, то начиная с 1909 года метафизические тенденции постепенно проявляются в его работах. «Рай», «Дьявол», «Ангел», «Скала», «Сказка черного солнца», «Жертвоприношение» лишь некоторые из них. На самом деле композиции в его работах постепенно приближаются к метафизической живописи Джорджо де Кирико, и мы становимся свидетелями зависимости их обоих от иррациональной эстетики.
Он был не только художником, но и композитором. В его творчестве эти две ветви искусства влияли друг на друга. Чюрленис желал снять покрывало с мира и показать людям другой, наполненный тайнами мир, столь родной для него. В. Кандинский, вдохновившись творчеством Чюрлениса, пришел к выводу, что, как и музыка, живопись тоже должна быть абстрактной. Чюрленис сжигал себя в творческом огне и это сказывалось на его здоровье. Впервые Добужинский обнаруживает болезнь Чюрлениса. Когда его супруга Софья приезжает в Петербург, Чюрленис заказывает для нее дорогие подарки в магазине. Софья же объясняет продавцам, что у ее мужа психическое расстройство, и они не могут позволить себе дорогие подарки. Чуть позже Чюрлениса помещают в частную психиатрическую клинику, недалеко от Варшавы. В это же время его избирают членом общества «Мир искусства». Он также получает приглашение на выставку в Мюнхене, организованную В. Кандинским. Как и многие гении, Чюрленис, к сожалению, при жизни не получил той славы и почета, которые заслуживал. Но на выставке в Мюнхене, наконец, появились давно ожидаемые поклонники и покупатели его работ. Умер Чюрленис в 35 лет.
Говоря о сюрреализме, нельзя не упомянуть Сальвадора Дали. И как личность, и как художник, Дали многими качествами выделялся среди своих друзей. «Сюрреализм – это я», так он говорил. Он высоко ценил учения З. Фрейда. И можно сказать, что в распространении теорий Фрейда в искусстве, роль Дали велика. При содействии писателя Стефана Цвейга, Дали удается встретиться в Лондоне с больным Фрейдом. Правда, ученый не интересовался и не был знаком с новыми веяниями в искусстве, однако после встречи с Дали он написал: «Этот молодой испанец с фанатичными глазами, своей совершенной техникой живописи, бесспорно, пробудил во мне необычные ощущения. Было бы очень интересно анализировать создание подобной картины. Но также я должен признать, что на этом уровне искусство не должно расширять своих границ… В любом случае его психологические проблемы лежат на поверхности». Фрейд искренне считал сюрреалистов шутами. Вспомним фотографию Дали, на которой с его усов свисали изображения Энгельса, Маркса, Ленина,