Меганезийка замолчала и загадочно улыбнулась, наблюдая, как лицо Пьера Доуаре из шоколадного становится пепельно-серым. Та же цветовая метаморфоза произошла с лицами трех «эпигонов афроамериканских бандитов». Да: и компрадорский буржуа, и криминальные элементы, до дрожи боялись «случайностей, неизбежных на море». Но молодая туземка с ребенком не поняла, о чем речь, и удивленно крутила головой.
- Как ваше имя? – неожиданно ласково обратилась к ней Эвис Дроплет.
- Мое имя? А-а… Меня звать Мари Тоутао.
- У вас чудесный малыш, Мари. Как его имя?
- Жак. Его звать Жак.
- О! Хорошее имя! - тут судья присела на корточки, погладила малыша по спине, и подмигнула ему, - Привет, Жак! Меня зовут Эвис. Как дела?
- Здесь нехорошо, - пробурчал 3-летний мальчик, - и мама не знает.
- Жак, чего не знает твоя мама?
- Мама не знает, когда будет еда.
- Да, Жак, ты прав. Это нехорошо. Но я это решу.
- У тебя есть еда? – заинтересовался малыш.
- Сейчас, - пообещала судья Дроплет, - я решу это с твоей мамой. Хорошо?
- У тебя есть деньги? – спросил Жак.
- Ты очень умный, и ты прав, - она снова погладила малыша по спине, выпрямилась и повернулась к Мари, - вот, возьмите это.
Новокаледонская туземка удивленно посмотрела на веер 20-долларовых купюр.
- Это мне? И что вы хотите, чтобы я сделала?
- Просто, я хочу, чтобы вы купили еду и воду для всей компании женщин с детьми и, конечно, для вас с Жаком тоже. Я о женщинах с детьми там, у площадки на газоне. Я полагаю, что вы приехали сюда вместе, и хорошо знаете друг друга.
- О, мэм… - с опасением произнесла Мари, заметив жадные взгляды трех мужчин из «бандитской части» депутации. Откровенные взгляды, обращенные на деньги.
- Об этом не беспокойтесь, Мари. Мы попросим Брема, Кедана и Шона пойти с вами. Джентльмены, вы не откажетесь?
- Но, Эвис, - возразил Шон Антрим, - кто тогда будет защищать вас?
- Со мной останется Тимоти. Кроме того, отсюда вдвое ближе до Меганезии, чем до континента, и вряд ли кто-то здесь всерьез хочет, чтобы что-то со мной случилось.
- Эвис права, - лаконично подтвердил Тимоти Стид.
- И, - добавила Эвис, - в случае криминальной угрозы, применяйте оружие без всяких колебаний. Я отвечаю за каждую выпущенную вами пулю.
- Тогда нормально, - заключил Брем Стюарт, взвесив в руке свой «Uzi», - идти прямо сейчас, или как?
- Через несколько минут, джентльмены, - сказала Эвис, - сначала мне надо выяснить некоторые обстоятельства.… Мари, как вы живете в Австралии?
- Так… - туземка-беженка пожала плечами, - …Нам дали угол и кровать в комнате, в бараке за оградой. Нас кормят трижды в день, дают кое-какую одежду. Жить можно.
- Но не очень удобно так жить, - заметила судья.
- Так… - Мари снова пожала плечами.
- А вам платят какое-нибудь денежное пособие? – продолжила спрашивать судья.
- Иногда платят. Вчера пообещали кое-какие деньги, чтобы мы поехали сюда.
- Понятно, Мари. А вы откуда родом? Где раньше жили?
- Раньше - в Новой Каледонии на Гранд-Терра в Коумако. У мужа была ферма, но все пропало, когда случилась война. Мы бежали. Муж пропал. Многие пропали.
Эвис Дроплет протянула руку и осторожно погладила туземку по плечу.
- Мари, я сожалею, что так вышло. Если вы хотите вернуться, то у вас будет ферма, коттедж, и компенсация за потери: десять лет по триста фунтов в месяц.
- А сколько это в австралийских долларах? – заинтересовалась туземка.
- Это четыреста примерно.
- Ух! Четыреста австралийских долларов! Это хорошо! А ферма какая?
- Десять гектаров. Вы можете взять и больше, если готовы платить аренду.
- Ух. А за эти десять гектаров сколько надо платить?
- Нисколько, если вы будете там работать, чтобы земля не стояла без дела.
- С чего бы у меня земля стояла без дела? Если, конечно, земля годная.
- Земля годная, - уверенно сказала Эвис Дроплет, - у вас будет выбор из нескольких вариантов. Посмотрите, который участок больше подходит под ваши привычки.
- Ух… А какие бумаги надо заполнять, чтобы все это получить?
- Никаких. Вы просто объясните на словах, а оформит социальный комиссар.
- Ух… А почему все это мне?
- Не только вам. Всем, кто готов нормально жить, работать, растить детей. Я думаю, правильно будет, если вы за едой расскажете это вашим знакомым женщинам.