- Ну, как, Айрис, есть идеи?
- М-м… Нет, не очень похоже на лошадку. А на что похоже – черт знает.
- Тогда подсказка. Как заявляет уфология: мы не одиноки во вселенной.
- Мы не одиноки? - переспросила она, и тут догадалась, - Это же парочка в процессе!
- Банзай! Ответ верный. Попробуй определить: какая именно парочка?
- Нет, я не смогу. Практики мало. А ты определил?
- E-o. Это доктор Лйалл Тью и Ее величество Боудис Виндзор.
- О, черт, - Айрис опустила бинокль, - как-то это неловко, подглядывать за королевой.
- Aita pe-a, - сказал Ларвеф, - по обычаю, даже кошке можно смотреть на королеву.
…
*56. Прикладной этногенез в стиле Гумилева.
Тогда же, 31 мая несколько позже полуночи. Там же, на Токелау-Атафу.
Моту Лауала (миля к норд-норд-вест от моту Утуа).
…Королева Боудис улеглась в воду, держась рукой за толстый бортик лодки-зодиака, загнанной в мангровые заросли у берега и прислушалась к бешено стучащему сердцу. Бывают такие внезапные яркие вспышки (скажем так) физических контактов, что… Не подобрать слов. Ну, и ладно. Она бросила мысль о том, чтобы решить эту лексическую головоломку, и начала молча наблюдать, как Лйалл Тью, усевшийся на другом бортике лодки, набивает табаком длинную трубку, якобы «аутентичную реконструкцию древне-полинезийской». Потом он щелкнул зажигалкой, прикурил, и сообщил:
- Прекрасный табак для этой ночи с ароматом вишневых косточек. Если ты не станешь возражать, то я буду медленно курить, и любоваться тобой, сквозь облачко дыма. Ты в лунном свете похожа на нереально-прекрасную tuurei-te-roto.
- Извини, я сейчас не очень хорошо соображаю. Это что-то на языке утафоа?
- Да. Tuurei-te-roto, это фея лагуны.
- Мне нравится! – весело отозвалась королева, - Так что ты можешь любоваться сквозь облачко дыма, или даже без облачка. Но, я немного опасаюсь, что ты не единственный наблюдатель. Я имею в виду: мы вели себя так расковано на открытом месте, а здесь, я полагаю, не мы одни резвимся в лагуне при лунном свете.
- Боудис, любимая, - сказал доктор Тью, - не беспокойся. Даже если мы с тобой как-то случайно или неслучайно попали в чье-то поле зрения, то в системе ценностей «новых канаков» твой авторитет от этого только вырастет. А если ты подумала о чем-то вроде скрытной фото-видеосъемки, то это не успеет повлиять на решение парламента Новой Зеландии. Утром состоится голосование, но неформально что-то как-то уже решено.
- Ладно, ты так убедителен, что я не буду думать на эту скучную тему.
С этими словами, королева подтянулась к лодке, встала на ноги (глубина тут у берега составляла менее метра), и выпрямилась, подняв руки над головой. Доктор Тью очень выразительно прикрыл на секунду глаза ладонью, затем убрал ладонь и произнес.
- Ты фантастически смотришься.
- Просто, - ответила она, - у меня хорошее настроение. Сама не знаю, почему. Знаешь, трудно представить, что два месяца назад я сидела в лондонской резиденции, и читала последние регламентные бумаги, сосредоточенно думая, не забыла ли что-нибудь, или точнее, не прозевал ли что-нибудь ответственный клерк в канцелярии. А за окном шел привычный холодный дождик, и небо было серое, как спина дельфина. Как смешно. Я применяю теперь аналогии полинезийского происхождения. Спина дельфина… Где-то далеко остался Лондон, кажется, в другой жизни. И знаешь, что самое ужасное?
- Что? – спросил он.
- Самое ужасное… - она перешла на шепот, - …Что в той жизни не было тебя, Лйалл.
- Боудис, на самом деле, я был. И я любил тебя еще в той жизни, с нашей самой первой встречи в Гамильтоне, на Бермудах.
- Да, я помню. Я повесила тебе на лацкан ту медаль, и… Наверное, я тогда тоже что-то почувствовала. Только я не разобралась что именно. А потом… Не важно, ведь все это осталось в той жизни. А теперь… Теперь мне весело, что я вот так стою голая у берега лагуны. И любимый мужчина смотрит на меня сквозь облачко дыма из полинезийской трубки. И луна ползет по небу, глядя вниз, будто ей тоже интересно, что получится из приключения, которое происходит с нами.
- Кажется, - заметил Тью, - ты уже пишешь в уме тот авантюрно-исторический роман…
- О, да! - воскликнула королева, - Тот авантюрно-исторический роман, начало которого мы придумали три недели назад в Антарктиде. «С тех пор, как полвека назад два итальянских порнографа сняли фильм «Калигула и Мессалина», большинство людей, для которых история - не профессия и не хобби, думают, что Мессалина была женой Калигулы. О времена, о нравы! Античная история пишется порнографами. Но еще хуже, что современная история пишется порнографами»… Как впечатление, Лйалл? На твой взгляд, так и оставить, или?..