- Меганезия выкачивает мозги из развитых стран.
- В Меганезии - расстрел за открытую поддержку любой не языческой религии.
- В Меганезии легализована мафия и трансокеанская торговля кокаином.
- Меганезия покупает во всем мире рабов для каторги и для сексуального рабства.
- Меганезия сговорилась с Аль-Каидой чтобы захватить южный топливный рынок.
Последний концепт-вброс был свежим (сегодняшним), и таким парадоксальным, что у майора возникла растерянность. К счастью, очень своевременно вернулась Памела.
- Па, ты что, открытый урок тут проводишь?
- Нет, Пэм, просто я рассказываю в общих чертах о Меганезии.
- Ха! Круто! А жрать уже готово или как?
- Жрать… - тут майор бросил опытный взгляд на сковородку на плитке, - …Скоро уже будет готово. А ты пока скажи: ты можешь еще раз позвонить Виолете?
- Да, легко. А что?
- Просто, - пояснил он, - я хочу задать ей один вопрос по новостям экономики.
…
Это же время по левую сторону Линии перемены дат. Соломоновы острова.
В местном поясе - время сиесты, уже 3-го июня.
Полуденная жара в начале здешнего календарного лета (южной экваториальной зимы) практически не ощущается. Это сравнительно сухой комфортный сезон. Все-таки, для лучшего самочувствия, даже в этот сезон рекомендована сиеста с 14 до 17 часов, но не «сонная сиеста» сезона дождей, а более активная (только все-таки лучше в тени). Если спроецировать эту рекомендацию на обстановку коттеджа на берегу заросшей яркими кустарниками полу-лагуне в субурбе Хониары, то возникают мысли либо о рыбалке и сноркелинге, либо о коктейлях и сексе на свежем воздухе.
Своеобразная парочка на широком балконе-веранде, нависшем над водой, ровно сейчас завершила последнее из перечисленного, и шагнула по приведенному списку занятий в обратной последовательности (в смысле – перешла к коктейлям).
- Хочешь, я сейчас смешаю безалкогольный «Восход луны»? - предложил мужчина-араб средних лет, неплохо сложенный, с волевым лицом, украшенным пышными усами. Эти усы, и островки курчавой черной шерсти в ряде областей тела смотрелись колоритно. Но та девушка, к которой он обращался, пожалуй, превосходила его в колорите. Это была креолка, худощавая, энергичная, и вызывающая тревожную ассоциацию с хищным насекомым – богомолом. И эту ассоциацию не устранял ни ее вполне обычный смуглый цвет кожи, ни ее панковская стрижка (золотой ежик, организованный наподобие гривы от макушки до затылка).
- Знаешь, Омар, - отозвалась она, изящно потянувшись на широком лежбище, - твоя глубокая педантичность это что-то особенное. Мы знакомы уже год, так?
- Да, Аладдин, так, - араб кивнул.
- …И, - продолжила она, - ты ни разу не забыл указать на специфику твоей религии в делах, касающихся пищи и напитков. Не смотри на меня обиженным взглядом. Я четко голосую за «Восход луны», и декларирую информированное согласие на его безалкогольность.
Сказав это, креолка пружинисто вскочила, и уселась на парапете балкона-веранды.
- Возможно, я зануда, - пробурчал он, извлекая из углового бара-холодильника разные бутылки и тетрапаки, - только пойми, Аладдин, для меня религия сейчас - это память о родине, и о родичах. Я в изгнании, и я последний, оставшийся из рода Зурарра. А ведь Зурарра - это купеческая ветвь йеменских Зурайидов, известных с XI века.
- Я сочувствую насчет твоей родни, - лаконично откликнулась Аладдин.
- Спасибо тебе, - сказал Омар Зурарра, и медленно залил кубики льда в стаканах яркой вишневой смесью, - спасибо, даже если ты сейчас говоришь не то, что думаешь. Ты бы никогда этого не сказала, если бы была совсем равнодушна к моему несчастью.
- Ты это… - произнесла она, - …Не зацикливайся на прошлом. Смотри в будущее. Так надежнее. Ты жив, и твой проект - гига-плафер «Горгона» заработал на экспорт. Так?
- Так, Аладдин. Но только пойми: человек без рода - это пыль под солнцем. У меня же никого родного не осталось. Некому даже будет передать бизнес.
- Хэх! - креолка устроилась поудобнее на парапете, - Чаще ходи в Y-клуб, и проблема решится. Ведь генетически ты хороший производитель, а женщины это чувствуют.
Оман Зурарра вздохнул, взял два стакана, подошел к парапету, и поставил стаканы на маленький чайный столик.
- Ты пойми, Аладдин, дело не в генетике, а в вашей Хартии. Если у здешней женщины получится от меня ребенок, то у меня не будет никаких прав на этого ребенка.