- За час до начала фильма автобан прикрывается, а машины спускаются в "подземку" - специальный разгрузочный тоннель. Пробок у нас не бывает, - объяснила Джанисса.
- Для чего установлены на площади четыре мраморные стелы с канделябрами наверху?
- Они ограждают пределы панорамного кинотеатра и, за счет специального устройства, вовремя дают сигнал о начале его создания.
Послышалась чудная мелодия и на маковках стел зажглись гирлянды красочных огней. Две огромные бетонные плиты - половинки всей площади - плавно поползли вверх, а после разъехались в стороны. В образовавшийся проем начала подниматься, из подземного бункера, первая секция кресел, установленных на ступенях. Сборка велась без задержки, и уже через двадцать минут, веселая трель от стел пригласила довольных зрителей занять указанные в прайсах места. Эти пластмассовые звездочки имели волшебный запах и выдавались в качестве билетов на весь предстоящий год.
Когда на солидном расстоянии от первого ряда кресел выполз из бункера экран, зрители стали аплодировать. Они ожидали с нетерпением начала смешного фильма с участием великого артиста - комика. Алексей надел свои наушники и приготовился смотреть и слушать...
Кинолента началась со смешной ссоры, которая казалась бесконечной. Краснеющая и толстая жена, к тому же неряшливо одетая, ругала мужа, худого алкоголика:
- Ты пьешь веселящий напиток по двадцать бокалов в день!
- Зато ты не умеешь готовить!
- Куда же делись восемнадцать грогов (бифштексов), я их изжарила на завтра?
- Одни мне пришлось съесть, не умирать же с голоду, но остальные лежат на сковородке.
- Я вижу их только шесть, значит ты слопал двенадцать, но не сумел подавиться!
Муж состроил уморительную рожу, выпятил худую грудь и горделиво заявил:
- Давятся чем-нибудь тринадцатым, я с детства об этом знаю.
- Ты явился ко мне из деревни, кажется, в последней в государстве, но не желаешь работать.
- Я ищу работу ежедневно, но стоящее мне не предлагают.
- Что же можно тебе доверить! Ты ленивый и нерадивый, смелая идея не придет в твою закостелую голову. Твое кредо: уклоняться от работы под любым надуманным предлогом и шарахаться, на всякий случай, от собственной невзрачной тени. Очевидно: в насмешку от судьбы, тебя нарекли Наузом (Находчивым Храбрецом).
- Тебе тоже нечем похвастаться - называешься Ланой (Дюймовочкой), а похожа на бочку.
- За такое оскорбление ты сейчас же схлопочешь по рогам! - зашипела. Как кошка, жена и трахнула мужа шваброй.
От ее внезапного наскока Науз попятился к кухонной плите, что явилось решающей ошибкой. Супруга направилась следом, с расчетом треснуть его от души, но ощутила запах дыма и подгорелого мяса.
- Так ты, мерзавец, хотел сожрать и эти последние гроги! - истерично взвизгнула жена и опять замахнулась шваброй.
Пытаясь уклониться от удара, муж присел возле плиты, но задел рукоять сковороды и мясо шлепнулось ему на темя. От жуткой боли и испуга перед взметнувшейся шваброй, Науз схватил раскаленный грог, запустил его в жену и ошпарил ей щеку.
Лана завыла, как волчица, схватила ручной огнетушитель и стала опрыскивать мужа плотной струей пены. Супруг не выдержал яростной атаки и, прикрывая голову руками, ринулся прочь из квартиры. Шум от топота его ботинок вскоре рассеялся вдали.
Оказавшись в версте от квартиры, Науз постепенно успокоился, привел себя в должный порядок и окончательно решил, что нужно перебраться на Тайсуру. Там Лана его не найдет и жизнь начнется с чистого листа. С такой привлекательной надеждой он приехал к паромной переправе.
Наузу необычно повезло: судно стояло у причала, а посадка еще не завершилась. Он поднялся по сходням на борт, показал свой новенький прайс очаровательной девушке в парадной морской форме и устроился на верхней палубе. Там стояли удобные шезлонги под парусиновым тентом и открывался чудесный вид на акваторию широкого залива с кристальной прохладной водой.
Раздался сигнал отправления и белоснежный паром начал набирать ход, а за акваторией залива понесся вперед как стрела. Несмотря на стремительность движения, корабль не испытывал качки, а это позволило Наузу расположиться в шезлонге в полулежачем положении.
Беглый супруг, на всякий случай, зорко взглянул назад, чтоб зафиксировать отсутствие жены у паромного причала. Там никого не было, он почувствовал себя счастливым и начал смотреть по сторонам. В аквамариновой воде, в стороне от левого борта, отражался диск Тубуса. Казалось, горячее светило ведет быстроходный корабль к очень большой удаче. Справа виделся безбрежный океан с невысокими ленивыми волнами, по которым без устали скакали озорные ослепительные зайчики. Легкий бриз доносил издалека свежесть большой воды с пятисоткилометровыми глубинами. Впереди постепенно приближались крутые берега Тайсуры. Этот огромный континент был намного выше Асторины. Отроги гранитных гор окружали привлекательную бухту, на песчаных берегах которой разместилась здания порта. Малые рыбацкие суда мельтешили у причалов, сгружая пойманную рыбу, средние держали поодаль, а по сходням крупных кораблей поднимались довольные туристы, после длительной вылазки на берег. Картина казалась идиллической.
Науз спустился по сходням на берег вслед за группой прибывших туристов и подошел к турникету возле поста охраны. Его спросили о цели прибытия, а потом сопроводили в кабинет старого начальника порта. Тот выслушал доклад охранника и позволил ему уйти, а Наузу указал на кресло по соседству с собственным столом. Обратившись к горемыке, он сказал:
- Здесь часто бывают туристы; для них создана зона отдыха с экстраклассной гостиницей, зоопарк с редкими животными и интересные маршруты по самым красивым местам. Выходить за пределы огражденной территории строго запрещено.
Иногда к нам прибывают люди не по собственной воле, а в наказание за провинности. Их мы отвозим в Низвею - столицу местных колонистов. Такой она только значится. На деле это незавидный городок с полным отсутствием культуры. Там много тяжелой работы и скудный набор развлечений: карты, шашки, домино, устаревшие видеокартины и веселящий напиток. На всех трудовых объектах имеются сменные нормы. Тот, кто их не выполняет лишается прекрасного напитка, который укрепляет силы. После отработки наказания, колонисты устремляются обратно как будто спасаясь от пожара.