ПЕСНЬ ПЯТАЯ
Рядом с прекрасным Тифоном в постели проснулася ЭосИ поднялась, чтобы свет принести и бессмертным и смертным.На совещание боги сошлись. Восседал между нимиЗевс высокогремящий, могуществом самый великий.Им рассказала Афина про все Одиссеевы беды:Сильно ее он тревожил своим пребываньем у нимфы."Зевс, наш родитель, и все вы, блаженные, вечные боги!Мягким, благим и приветливым быть уж вперед ни единыйЦарь скиптроносный не должен, но, правду из сердца изгнавши,Каждый пускай притесняет людей и творит беззаконья,Если никто Одиссея не помнит в народе, которымОн управлял и с которым был добр, как отец с сыновьями.Много страданий терпя, на острове дальнем, в жилищеНимфы Калипсо живет он. Она его держит насильно,И невозможно ему в дорогую отчизну вернуться.Нет у него многовеслых судов и товарищей верных,Кто б его мог отвезти по хребту широчайшему моря.Нынче же милого сына его умертвить замышляютПри возвращеньи домой. В песчанистый Пилос и в светлыйЛакедемон он поехал, чтоб там об отце поразведать".Ей отвечая, сказал собирающий тучи Кронион:"Что за слова у тебя чрез ограду зубов излетели,Милая дочь! Не сама ль ты в рассудке своем порешила,Как им всем Одиссей отомстит, воротившись в отчизну.И проводи половчей Телемаха, – ты это ведь можешь, —Чтобы вполне невредимым он прибыл в отцовскую землю,А женихи бы вернулись назад, ничего не достигнув".Так сказав, обратился он к милому сыну Гермесу:"Ты и всегда ведь, Гермес, посланником служишь, так вот что:Нимфе скажи пышнокосой про твердое наше решенье,Чтоб возвращен был домой Одиссей боестойкий, – однакоЧтобы никто из богов иль людей ему спутником не был.Морем, на крепком плоту, перенесши немало страданий,В день двадцатый до Схерии он доплывет плодородной,Где обитают феаки, родные бессмертным; и будетИми оказана почесть ему, как бессмертному богу.На корабле отошлют его в милую землю родную,Меди и золота дав ему кучи и кучи одежды,Сколько б он ввек не привез из-под Трои, свою получившиДолю добычи, когда бы домой невредимым вернулся.Да! Суждено ему близких увидеть и снова вернутьсяВ дом свой с высокою кровлей и в милую землю родную".Так он сказал, и вожатый послушался Аргоубийца.Тотчас к быстрым ногам привязал золотые подошвыАмвросиальные, всюду его с дуновением ветраИ над землей беспредельной носившие и над водою.Жезл захватил он, которым глаза усыпляет у смертных,Если захочет, других же, заснувших, от сна пробуждает.Аргоубийца могучий с жезлом тем с Олимпа понессяИ, миновав Пиерию, с эфира низринулся к морю.Низко потом над волнами понесся крылатою чайкой,Жадно хватающей рыб в провалах ревущего моря,Смело во влаге соленой мочащей крепкие крылья.Чайке подобный, понесся над сильно волнистым он морем.После того как на остров далеко лежащий он прибыл,Вышел на сушу Гермес с фиалково-темного моря.Шел он, пока не достиг просторной пещеры, в которойПышноволосая нимфа жила. Ее там застал он.На очаге ее пламя большое пылало, и запахОт легкоколкого кедра и благовоний горящихОстров охватывал весь. С золотым челноком обходилаНимфа станок, и ткала, и голосом пела прекрасным.Густо разросшийся лес окружал отовсюду пещеру,Тополем черным темнея, ольхой, кипарисом душистым.Между зеленых ветвей длиннокрылые птицы гнездились —Копчики, совы, морские вороны с разинутым клювом.Пищу они добывают себе на морском побережье.Возле пещеры самой виноградные многие лозыПышно росли, и на ветках тяжелые гроздья висели.Светлую воду четыре источника рядом струилиБлизко один от другого, туда и сюда разбегаясь.Всюду на мягких лужайках цвели сельдерей и фиалки.Если б на острове этом и бог появился бессмертный,Он изумился бы, глядя, и был бы восторгом охвачен.Стал в изумленьи на месте и Аргоубийца-вожатый.После того как на все с изумленьем Гермес нагляделся,В грот он пространный вошел. И как только на гостя взглянулаНимфа, свет меж богинь, его она тотчас узнала:Быть незнакомы друг другу не могут бессмертные боги,Даже когда б и великое их разделяло пространство.Но не застал он внутри Одиссея, отважного духом.Он на скалистом обрыве сидел, как обычно, и плакал,Стонами дух свой терзая, слезами и горькой печалью.В даль беспокойного моря глядел он, и слезы лилися.В ярко блестящее кресло меж тем усадила ГермесаНимфа, свет меж богинь, и к нему обратилась с вопросом:"Что это? Входит сюда Гермес златожезленный, в дом мой,Чтимый всегда, дорогой! Ты не часто меня навещаешь!Что тебе нужно, скажи: исполнить велит мое сердце,Если исполнить могу и если исполнить возможно.Милости просим, войди, чтоб могла тебя угостить я".Так сказавши, поставила стол перед гостем богиня,Полный амвросии; нектар ему замешала багряный.Пил тут и ел, усевшись за стол, убийца Аргоса.После того как поел и дух укрепил себе пищей,С речью ответной такою к богине Гермес обратился:"Бога, богиня, меня о приходе моем вопрошаешь.Все я правдиво тебе сообщу: ведь сама мне велишь ты.Зевс приказал мне явиться сюда, хоть сам не желал я.Кто ж добровольно помчится по этакой шири бескрайнойМоря соленого, где не увидишь жилищ человека,Жертвами чтящего нас, приносящего нам гекатомбы!Но невозможно веленье эгидодержавного ЗевсаБогу другому нарушить иль им пренебречь дерзновенно.Он говорит, что находится здесь злополучнейший самыйМуж из героев, что девять годов осаждали упорноТрою, в десятый же, город разрушив, отплыли в отчизну,При возвращеньи, однако, они раздражили Афину;Ветер зловредный и волны большие она им послала.Все его спутники в море погибли, его самого жеК этому острову ветер принес и волны пригнали.Этого мужа велит он тебе отослать поскорее,Ибо ему не судьба в отдаленьи от близких погибнуть,Но суждено ему близких увидеть и снова вернутьсяВ дом свой с высокою кровлей и в милую землю родную".Так он ответил. Калипсо, богиня богинь, ужаснуласьИ со словами к нему окрыленными так обратилась:"Как вы жестоки, о боги, как завистью всех превзошли вы!Вы допускать не хотите, чтоб ложем законным богиниСоединялись с мужами, чтоб женами им они были.Так розоперстая Эос себе избрала Ориона.Гнали его вы, живущие легкою жизнию боги,Гнали, пока златотронной и чистою он АртемидойНежной стрелою внезапно в Ортигии не был застрелен.Так с Язионом Деметра на трижды распаханной нови