Одиссея

Тут светлоокая Зевсова дочь Афинея Паллада
Зевсу сказала: “Отец наш, Кронион, верховный владыка!
⁸⁰ Если угодно блаженным богам, чтоб увидеть отчизну
Мог Одиссей хитроумный, то Эрмий Аргусоубийца,
Воли богов совершитель, пусть будет на остров Огигский[22]
К нимфе прекраснокудрявой ниспослан от нас возвестить ей
Наш приговор неизменный, что срок наступил возвратиться
⁸⁵ В землю свою Одиссею, в бедах постоянному. Я же
Прямо в Итаку пойду возбудить в Одиссеевом сыне[23]
Гнев и отважностью сердце его преисполнить, чтоб созвал
Он на совет густовласых ахеян[24] и в дом Одиссеев
Вход запретил женихам, у него беспощадно губящим
⁹⁰ Мелкий скот и быков криворогих и медленноходных.
Спарту и Пилос песчаный потом посетит он, чтоб сведать,
Нет ли там слухов о милом отце и его возвращеньи,
Также, чтоб в людях о нем утвердилася добрая слава”.[25]

Кончив, она привязала к ногам золотые подошвы,[26]
⁹⁵ Амврозиальные,[27] всюду ее над водой и над твердым
Лоном земли беспредельныя легким носящие ветром;
После взяла боевое копье, заощренное медью,
Твердое, тяжкоогромное, им же во гневе сражает
Силы героев она, громоносного бога рожденье.[28]
¹⁰⁰ Бурно с вершины Олимпа в Итаку шагнула богиня.
Там на дворе, у порога[29] дверей Одиссеева дома,
Стала она с медноострым копьем, облеченная в образ
Гостя, тафийцев властителя, Ментеса;[30] собранных вместе
Всех женихов, многобуйных мужей, там богиня узрела;
¹⁰⁵ В кости играя, сидели они перед входом на кожах
Ими убитых быков; а глашатаи, стол учреждая,
Вместе с рабами[31] проворными бегали: те наливали[32]
Воду с вином в пировые кратеры; а те, ноздреватой
Губкой омывши столы, их сдвигали[33] и, разного мяса
¹¹⁰ Много нарезав, его разносили. Богиню Афину
Прежде других Телемак богоравный увидел. Прискорбен
Сердцем, в кругу женихов он сидел, об одном помышляя:
Где благородный отец и как, возвратяся в отчизну,
Хищников он по всему своему разгоняет жилищу,
¹¹⁵ Власть восприимет[34] и будет опять у себя господином.

В мыслях таких с женихами сидя, он увидел Афину;
Тотчас он встал и ко входу поспешно пошел, негодуя
В сердце, что странник был ждать принужден за порогом; приближась,
Взял он за правую руку пришельца,[35] копье его принял,
¹²⁰ Голос потом свой возвысил[36] и бросил крылатое слово:
“Радуйся,[37] странник; войди к нам; радушно тебя угостим мы;
Нужду ж свою нам объявишь, насытившись нашею пищей”.[38]

Кончив, пошел впереди он, за ним Афинея Паллада.
С нею вступя в пировую палату, к колонне высокой
¹²⁵ Прямо с копьем подошел он и спрятал его там в поставе
Гладкообтесанном, где запираемы в прежнее время
Копья царя Одиссея, в бедах постоянного, были.
К креслам богатым, искусной работы, подведши Афину,
Сесть в них ее пригласил он, покрыв наперед их узорной
¹³⁰ Тканью; для ног же была там скамейка;[39] потом он поставил
Стул резной для себя в отдаленье от прочих, чтоб гостю
Шум веселящейся буйно толпы не испортил обеда,
Также, чтоб втайне его расспросить об отце отдаленном.
Тут принесла на лохани серебряной руки умыть им[40]
¹³⁵ Полный студеной воды золотой рукомойник рабыня,
Гладкий потом пододвинула стол; на него положила
Хлеб домовитая ключница с разным съестным, из запаса
Выданным ею охотно; на блюдах, подняв их высоко,
Мяса различного крайчий принес и, его предложив им,
¹⁴⁰ Кубки златые на браном столе перед ними поставил;
Начал глашатай смотреть, чтоб вином наполнялися чаще
Кубки. Вошли женихи, многобуйные мужи, и сели
Чином на креслах и стульях; глашатаи подали воду
Руки умыть им; невольницы хлеб принесли им в корзинах;
¹⁴⁵ Отроки светлым напитком до края им налили чаши.[41]
Подняли руки они к приготовленной пище; когда же
Был удовольствован голод их лакомой пищей, вошло им
В сердце иное — желание сладкого пенья и пляски:
Пиру они украшенье; и звонкую цитру глашатай[42]
¹⁵⁰ Фемию[43] подал, певцу, перед ними во всякое время
Петь принужденному; в струны ударив, прекрасно запел он.

22

... остров Огигский... — Жуковский перевел здесь ’Ώγυγίη как определение, едва ли подозревая, что грамматическая принадлежность этого слова в греческом и в самом деле неустойчива. В «Одиссее» оно всегда соединяется с существительным «остров» (6. 172; 7. 244) и может быть понято и как имя собственное, и как определение. У Гесиода оно употреблено как эпитет реки Стикс, протекающей в подземном царстве (Теог. 806), — в этом случае еще отчетливее прослеживается сходство острова Калипсо с потусторонним миром. Существует ли какая-нибудь связь между прилагательным «огигский» и Огигом, персонажем аттического и беотийского сказаний о потопе, остается загадочным.

23

Ст. 86 сл. = 5. 30 сл. с заменой формы глагола.

24

... густовласых ахеян... — Собственно: «длинноволосые»; признак, отличающий знатных от несвободных.

25

Также, чтоб в людях о нем утвердилася добрая слава. — Поскольку слушатель уже знает о предрешенном богами возвращении Одиссея, добавляется и другая мотивировка поездки Телемака: чтобы заботой об отце он снискал себе добрую славу. См. 13.442 сл.

26

Ст. 94—99 уже Аристарх считал интерполяцией: ст. 94—96 не к месту повторяют ст. 44—46 из кн. 5, где описывается полет Гермеса, чьим атрибутом обычно являются золотые подошвы (сандалии). Огромное копье, для описания которого используются стихи из «Илиады» (V. 746 сл.; VIII. 390 сл.), Афина берет с собой, только отправляясь в бой, — ниже, в ст. 102, явившись в образе Ментеса, она держит в руках обычно копье с медным наконечником. Впрочем, не все современные исследователи разделяют мнение Аристарха, указывая, что использование не всегда к месту застывших формул является одним из признаков устной поэзии.

27

Амврозиальные — принадлежащие бессмертным (ά̉μβροτοι) богам.

28

... громоносного бога рожденье — дочь Зевса.

29

... у порога... — т. е. у входа во двор, расположенный перед домом. Здесь чужеземцу полагалось ожидать, пока кто-нибудь, заметив его, пригласит войти в зал.

30

Гостя ... Ментеса ... — В облике Ментеса Афина появляется только в кн. 1; в кн. 2—4 она предстает в образе итакийца Ментора; гость — собственно, чужеземец, связанный с кем-либо из местных жителей узами гостеприимства. Ср. ниже, ст. 182 сл.

31

Вместе с рабами... — В оригинале речь идет о наемных прислужниках женихов. Тот же случай — в кн. 15. 330.

32

Ст. 107 сл. ... наливали // Воду с вином... — Собственно, смешивали вино с водой, так как греки употребляли вино, разведенное водой, обычно в пропорции 1:3, реже— 1:2.

33

... их сдвигали... — Точнее: «пододвигали» к каждому креслу отдельный столик, как это изображено в ст. 136. После окончания еды столы убирались.

34

Власть восприимет... — Собственно: «царское достоинство» (τιμή — «почетная доля») со всеми сопровождающими его атрибутами.

35

Взял он за правую руку пришельца... — Обычная форма приветствия пришедшего чужеземца.

36

Голос потом свой возвысил... — Многократно повторяющийся формульный стих, вводящий прямую речь.

37

Радуйся (χαι̃ρε) — обычное в греческом языке обращение при встрече и прощании. См. 15. 40, 59, 229.

38

Нужду ж свою нам объявишь, насытившись нашею пищей. — Пришельца следует сначала угостить и только потом спрашивать о его имени, происхождении и цели приезда. Ср. 3. 69 сл.; 4. 60 сл.; 14. 45—47.

39

... для ног ... скамейка... — См. 4. 136; 10. 315; 19. 57 сл.

40

Ст. 134—138 = 4. 52—56 = 7. 172—176 = 15. 135—139 = 17. 91—95 (= 10. 368—372; вероятно, позднейшая интерполяция, см. примеч.) Формульные стихи, описывающие приготовление к угощению.

41

Ст. 145 отсутствует в одном папирусе 1 в. н. э. и в нескольких средневековых рукописях. По содержанию он лишний, так как об угощении вином уже сказано выше, ст. 140 сл. Ст. 146 сл. = 8. 71 сл. = 14. 453 сл. = 15. 142 сл. = 16. 54 сл.

42

Ст. 149—151 … цитру... Фемию подал... Петь принужденному... — Фемий сопровождает свое пение переборами четырехструнной кифары (цитры); при этом подчеркивается, что он вынужденно участвует в пирах женихов. Ср. последствия этого в 22. 330—380.

43

Имя Фемия — говорящее: «человек, который распространяет молву (φήμη)». В 22. 330 он назван сыном Терпия — «усладителя» (от глагола τέρπω «услаждать»), т. е., в конечном счете, певец Фемий, прославляя героев, услаждает слушателей. Говорящие имена вообще один из приемов автора «Одиссеи». Таковы, например, Антиной («мыслящий вопреки», «враждебный») — один из самых наглых женихов Пенелопы, Полиб («владелец многих стад»), принимавший в Египте Менелая (4. 126), Асфалион (от α̉σφαλής «надежный») — слуга Менелая (4. 216), возможно, Поликтор («много приобретший», 17. 207). См. также 3. 36 и примеч.; 8. 111—115 и примеч.