Одиссея

Так он сказал, и умыться им подал воды Асфалион,
Спальник проворный царя Менелая, великого славой.
Подняли руки они к предложенной им лакомой пище.
Умная мысль пробудилась тогда в благородной Елене:
²²⁰ В чаши она круговые подлить вознамерилась соку,[298]
Гореусладного, миротворящего, сердцу забвенье
Бедствий дающего; тот, кто вина выпивал, с благотворным
Слитого соком, был весел весь день и не мог бы заплакать,
Если б и мать и отца неожиданной смертью утратил,
²²⁵ Если б нечаянно брата лишился иль милого сына,
Вдруг пред очами его пораженного бранною медью.
Диева светлая дочь обладала тем соком чудесным;
Щедро в Египте ее Полидамна, супруга Фоона,[299]
Им наделила; земля там богатообильная много
²³⁰ Злаков рождает и добрых, целебных, и злых, ядовитых;
Каждый в народе там врач,[300] превышающий знаньем глубоким
Прочих людей, поелику там все из Пеанова рода.

Соку в вино подмешав и вино разнести повелевши,
Стала царица Елена беседовать снова с гостями:
²³⁵ “Царь Менелай благородный, питомец Зевеса, и все вы,
Дети отцов знаменитых, различное людям различным,
Злое и доброе, Дий посылает, все Дию возможно.
Радуйтесь ныне, сидя за трапезой вечерней и сладким
Сердце свое веселя разговором; а я о бывалом[301]
²⁴⁰ Вам расскажу — хоть всего рассказать и припомнить нельзя мне, —
Как Одиссей, непреклонный в бедах, подвизался,[302] и что он,
Дерзко-решительный муж, наконец предприял и исполнил
В крае троянском, где много вы бед претерпели, ахейцы.
Тело свое беспощадно иссекши бичом недостойным,
²⁴⁵ Рубищем бедным покрывши плеча, как невольник, вошел он
В полный сияющих улиц народа враждебного город;
Образ принявши чужой, он в разодранном платье казался
Нищим, каким никогда меж ахеян его не видали.
Так посреди он троян укрывался; без смысла, как дети,
²⁵⁰ Были они; я одна догадалася, кто он; вопросы
Стала ему предлагать я — он хитро от них уклонился;
Но когда, и омывши его, и натерши елеем,
Платье на плечи ему возложила я с клятвой великой:
Тайны его никому не открыть в Илионе враждебном[303]
²⁵⁵ Прежде его возвращения в стан к кораблям крутобоким,
Всё мне о замысле хитром[304] ахеян тогда рассказал он.
Многих троян длинноострою медью меча умертвивши,
Выведал в городе все он и в стан невредим возвратился.
Многие вдовы троянские громко рыдали, в моем же
²⁶⁰ Сердце веселие было: давно уж стремилось в родную
Землю оно, и давно я скорбела, виной Афродиты
Вольно[305] ушедшая в Трою из милого края отчизны,
Где я покинула брачное ложе, и дочь, и супруга,
Столь одаренного светлым умом и лица красотою”.

²⁶⁵ Царь Менелай отвечал благородной царице Елене:
“Истинно то, что, жена, рассказала ты нам о бывалом;
Случай имел я узнать помышленья, поступки и нравы
Многих людей благородных, и много земель посетил я,
Но никогда и нигде мне досель человек, Одиссею,
²⁷⁰ Твердому в бедствиях мужу, подобный, еще не встречался.
Вот что, могучий, он там наконец предпринял и исполнил.
В чреве глубоком коня (где ахейцы избранные были
Скрыты) погибельный ков и убийство врагам приготовив;
К нам ты тогда подошла — по внушению злому, конечно,[306]
²⁷⁵ Демона, дать замышлявшего славу враждебным троянам, —
Вслед за тобою туда же пришел Деифоб благородный;
Трижды громаду ты с ним обошла и, отвсюду ощупав
Ребра ее, начала вызывать поименно аргивян,
Голосу наших возлюбленных жен подражая искусно.[307]
²⁸⁰ Мне ж с Диомедом и с бодрым царем Одиссеем, сокрытым
В темной утробе громады, знакомые слышались звуки.
Вдруг пробудилось желанье во мне и в Тидеевом сыне
Выйти наружу иль громко тебе извнутри отозваться;
Но Одиссей опрометчивых нас удержал; остальные ж,
²⁸⁵ В чреве коня притаяся, глубоко молчали ахейцы.[308]
Только один Антиклес на призыв твой подать порывался
Голос; но царь Одиссей, многосильной рукою зажавши
Рот безрассудному, тем от погибели всех нас избавил;
С ним он боролся, пока не ушла ты по воле Афины”.

298

... подлить вознамерилась соку... — В оригинале φάρμακον, «зелье», «средство», скорее всего, в виде порошка; ср. 10. 290, 317. В ст. 220 в оригинале сказано не вознамерилась, а «бросила зелье», которому дальше дается пространная характеристика. Речь идет, как видно, о каком-то бодрящем средстве, вывезенном из Египта.

299

Фоон (точнее: Фон) — согласно Геродоту (II. 113—116) и Страбону (XVII. 1.16), местный правитель, охранявший Канобское устье Нила.

300

Каждый в народе там врач... — Первое в греческой литературе упоминание о высокоразвитом среди египтян медицинском искусстве. Ср. Геродот. II. 84.

301

Ст. 239 сл. ...о бывалом... расскажу... — В оригинале: «я расскажу подходящее» к случаю, т. е. нечто радостное, соответствующее настроению за трапезой.

302

Как Одиссей... подвизался... — История о проникновении Одиссея в Трою с целью разведки излагалась в киклической поэме «Малая Илиада», но без всякого отношения к Елене. Здесь ее участие должно показать Телемаку существование между нею и Одиссеем давней дружеской связи.

303

Ст. 254 сл. Тайны его... не открыть... Прежде его возвращения в стан к кораблям крутобоким... — Не следует понимать это таким образом, что Елена собиралась сообщить троянцам о пребывании в их городе узнанного ею Одиссея, как только он окажется в безопасности. Ей вовсе незачем было компрометировать себя перед троянцами, оказав услугу врагу и потом поведав об этом.

304

...о замысле хитром... — т. е. о деревянном коне.

305

Вольно... — Неудачное добавление Жуковского, противоречащее его собственному переводу виной Афродиты (ст. 261). В оригинале: «я оплакивала несчастье, которое принесла мне Афродита, когда увела меня сюда».

306

Ст. 274—279. Поведение Елены в этом случае трудно примирить с покровительством, которое она незадолго до того оказала Одиссею, и с ее собственными высказываниями выше, почему Менелай и объясняет его вмешательством некоего божества, враждебного ахейцам.

307

Ст. 279 считали интерполяцией уже античные филологи, называя это подражание голосам «очень смешным и невозможным»: откуда Елена могла знать голоса жен «всех ахейцев» (так в оригинале), и как могли бы сами ахейские вожди поверить, что их жены оказались в Трое? Соответственно, возлюбленных и знакомые слышались звуки (ст. 281) — добавление Жуковского. В оригинале: «однако я, и сын Тидея, и божественный Одиссей, сидя внутри, услышали, как ты нас выкликала» (ст. 280 сл.).

308

Ст. 285—289 (в переводе от слов: остальные ж, конец ст. 284) отсутствовали в большинстве античных изданий и были исключены Аристархом. В пользу атетезы говорят следующие соображения: (1) по содержанию ст. 285—288 повторяют ст. 280—284; (2) ст. 285 сл. противоречат ст. 282 сл.; (3) некий Антикл (286; в переводе дана параллельная форма его имени Антиклес) нигде раньше в поэме назван не был, между тем как здесь — вопреки эпической технике — упоминается как лицо известное. Если даже имя Антикла встречалось, как сообщают схолии, в какой-то киклической поэме, автор «Одиссеи» должен был считаться с ходом собственного изложения.