15 Так говоря, возбудила она любопытное рвенье[614]
В каждом, и скоро наполнилась площадь народом;[615] и сели
Все по местам. С удивленьем великим они обращали
Взор на Лаэртова сына: ему красотой несказанной
Плечи одела Паллада, главу и лицо озарила,
20 Стан возвеличила, сделала тело полнее, дабы он
Мог приобресть от людей феакийских приязнь и вселил в них
Трепет почтительный мужеской силой на играх, в которых[616]
Им испытать надлежало[617] его, отличась пред народом.
Все собралися они, и собрание сделалось полным.
25 Тут, обратяся к ним, царь Алкиной произнес: “Приглашаю[618]
Выслушать слово мое вас, людей феакийских, дабы я
Высказать мог вам все то, что велит мне рассудок и сердце.
Гость иноземный — его я не знаю; бездомно скитаясь,
Он от восточных народов сюда иль от западных прибыл —
30 Молит о том, чтоб ему помогли мы достигнуть отчизны.
Мы, сохраняя обычай, молящему гостю поможем;
Ибо еще ни один чужеземец, мой дом посетивший,
Долго здесь, плача, не ждал, чтоб его я услышал молитву.
Должно спустить на священные воды корабль чернобокий,
35 В море еще не ходивший; потом изберем пятьдесят два[619]
Самых отважных меж лучшими здесь молодыми гребцами;
Весла к скамьям прикрепив корабельным, пускай соберутся[620]
В царских палатах они и поспешно себе на дорогу
Вкусный обед приготовят; я всех их к себе приглашаю.
40 Так от меня объявите гребцам молодым; а самих вас,
Скиптродержавных владык и судей,[621] я прошу в мой пространный
Дом, чтоб со мною, как следует, там угостить иноземца;
Всех вас прошу, отказаться не властен никто; позовите
Также певца Демодока:[622] дар песней приял от богов он
45 Дивный, чтоб все воспевать, что в его пробуждается сердце”.[623]
Кончив, пошел впереди он; за ним все судьи и владыки
Скиптродержавные; звать Понтоной побежал[624] Демодока.
Скоро по воле царя пятьдесят два гребца, на отлогом
Бреге бесплодно соленого моря собравшися, вместе
50 К ждавшему их на песке кораблю подошли, совокупной
Силою черный корабль на священные сдвинули воды,[625]
Подняли мачты, устроили все корабельные снасти,
В крепкоременные петли просунули длинные весла,
Должным порядком потом паруса утвердили. Отведши
55 Легкий корабль на открытое взморье, они собралися
Все во дворце Алкиноя, царем приглашенные. Скоро
Все переходы палат, и дворы, и притворы народом
Сделались полны — там были и юноши, были и старцы.[626]
Жирных двенадцать овец, двух быков криворогих и восемь
60 Остроклычистых свиней Алкиной повелел им зарезать;
Их ободрав, изобильный обед приготовили гости.
Тою порой с знаменитым певцом Понтоной возвратился;
Муза его при рождении[627] злом и добром одарила:
Очи затмила его, даровала за то сладкопенье.
65 Стул среброкованный подал певцу Понтоной, и на нем он
Сел пред гостями, спиной прислоняся к колонне высокой.
Лиру[628] слепца на гвозде над его головою повесив,
К ней прикоснуться рукою ему — чтоб ее мог найти он —
Дал Понтоной, и корзину с едою принес, и подвинул
70 Стол и вина приготовил, чтоб пил он, когда пожелает.
Подняли руки они к предложенной им пище; когда же[629]
Был удовольствован голод их сладким питьем и едою,
Муза внушила певцу возгласить о вождях знаменитых,
Выбрав из песни, в то время везде до небес возносимой,
75 Повесть о храбром Ахилле и мудром царе Одиссее,[630]
Как между ними однажды на жертвенном пире великом
Распря в ужасных словах загорелась и как веселился
В духе своем Агамемнон враждой знаменитых ахеян:
Знаменьем добрым ему ту вражду предсказал Аполлонов
80 В храме Пифийском оракул, когда через каменный праг он
Бога спросить перешел, — а случилось то в самом начале
Бедствий, ниспосланных богом богов на троян и данаев.
Начал великую песнь[631] Демодок; Одиссей же, своею
Сильной рукою широкопурпурную мантию взявши,
85 Голову ею облек и лицо благородное скрыл в ней.
Слез он своих не хотел показать феакийцам. Когда же,
Пенье прервав, сладкогласный на время умолк песнопевец,
Слезы отерши, он мантию снял с головы и, наполнив
Кубок двудонный вином, совершил возлиянье бессмертным.
90 Снова запел Демодок, от внимавших ему феакиян,
Гласом его очарованных, вызванный к пенью вторично;
Голову мантией снова облек Одиссей, прослезяся.
Были другими его не замечены слезы, но мудрый
Царь Алкиной их заметил и понял причину[632] их, сидя
95 Близ Одиссея и слыша скорбящего тяжкие вздохи.
Он феакиянам веслолюбивым сказал: “Приглашаю[633]
Выслушать слово мое вас, судей и вельмож феакийских;
Душу свою насладили довольно мы вкуснообильной
Пищей и звуками лиры, подруги пиров сладкогласной;
100 Время отсюда пойти нам и в мужеских подвигах крепость
Силы своей показать, чтоб наш гость, возвратяся, домашним
Мог возвестить, сколь других мы людей превосходим в кулачном
Бое, в борьбе утомительной, в прыганьи, в беге проворном”.
вернуться
Любопытное рвенье. — В оригинале: μένος καὶ θυμός (см. статью «Одиссея — фольклорное наследие...», § 4), собственно: «потребность и стремление».
вернуться
...наполнилась площадь народом... — Не только старейшинами, как предполагал Алкиной. См. 7. 189 и примеч. и выше, ст. 11.
вернуться
Ст. 22 сл. были заподозрены еще Зенодотом как поздняя вставка, поскольку в оригинале речь идет о многих видах игр, в то время как Одиссей принимает участие только в метании диска, да и то, отвечая на дерзость Евриала. Феаки, судя по всему, не имели намерения испытать Одиссея.
вернуться
...надлежало... — Добавление переводчика, еще более усиливающее это не существующее намерение феаков.
вернуться
Ст. 35 сл. Пятьдесят два... меж... молодыми гребцами... — Перевод не совсем точен. В оригинале: «...двух (т. е. капитана и кормчего) и пятьдесят, которые являются лучшими». Судя по каталогу кораблей в Ил. II, экипаж корабля в гомеровских поэмах состоял из 50 или из 120 гребцов. Соответственно, ниже, ст. 48, в оригинале повторено: «два и пятьдесят».
вернуться
Ст. 37 сл. ...соберутся В царских палатах... — В оригинале: «придя к нам».
вернуться
...владык и судей... — См. ниже, ст. 390 и примеч. «Владыки и судьи» внесены Жуковским и в ст. 46, где сказано: «скиптроносцы».
вернуться
Демодок — говорящее имя (как у Фемия, см. 1. 149—151 и примеч.): «любезный народу», «любимый народом». В его образе иногда хотят видеть автопортрет Гомера, забывая о том, что Демодок как аэд-импровизатор принадлежит к более ранней стадии эпического творчества. Автор «Одиссеи», кто бы им ни был, уже рапсод (см. статью «Одиссея — фольклорное наследие...», примеч. 28).
вернуться
Что в его пробуждается сердце. — Точнее, исходя из норм «гомеровской психологии» (см. указанную статью, § 4): «о чем бы ни побуждал его петь его дух».
вернуться
...звать... побежал... — Преувеличение переводчика. В оригинале: «пошел звать», как в ст. 7 говорится об Афине, где быстро также добавлено переводчиком для живости изображения.
вернуться
Ст. 51—55. — См. 4. 780—783 и примеч.
вернуться
Ст. 58, отсутствующий в лучших рукопиях и в оригинале легко вычленяемый из контекста (в переводе от слов: «там были»), является, по-видимому, позднейшей вставкой.
вернуться
При рождении — добавление Жуковского. В оригинале: «Муза его особо возлюбила».
вернуться
Лира. — Гомеровский эпос этого музыкального инструмента не упоминает, а везде говорит о кифаре или форминге, имеющей деревянный резонатор и массивные боковые стойки. Родиной ее признавали Малую Азию, а лиру считали пришедшей с севера (на ней играл Орфей, происходивший из Фракии). Поэтому более правильно было бы везде переводить «цитра», если «кифара» или «форминга» не укладывается в стихотворный размер. Жуковский, кстати, так и поступает везде, кроме кн. 8.
вернуться
Ст. 71 сл. — См. 1. 146 сл. и примеч.
вернуться
Ст. 75—82. Распря... загорелась. — Какой эпизод из мифологического предания имеется в виду, неизвестно. В схолиях есть сообщение о том, что после гибели Гектора между Ахиллом и Одиссеем возник спор, каким средством будет взята Троя, — силой или хитростью, но от этого еще далеко до вражды знаменитых ахеян . О предсказании Аполлона в храме Пифийском (т. е. в Дельфах) в самом начале Троянской войны (бедствий, ниспосланных богом ) также ничего не известно.
вернуться
Начал... песню — неудачный перевод после того, как изложено все ее содержание. В оригинале: «это вот пел...»
вернуться
Заметил и понял причину — неправильный перевод: как мог Алкиной понять причину слез Одиссея, не зная, кто он такой? В оригинале: «обратил внимание и заметил». В лучшем случае глагол νόησεν можно отнести к последующему, т. е. «понял, что песнь Демодока заставляет гостя плакать».