– У меня все.
Энн посмотрела на него и кивнула:
– Хорошо, я сейчас сделаю заявление по-английски. Во-первых, у аппаратов в Москве уже наверняка появились люди, знающие английский. Кроме того, мне хочется поговорить с Вашингтоном и штаб-квартирой АНБ в Форд-Мэде.
Абрамс вытер пот со лба.
– А я пойду прогуляюсь. Счастливо!
Он вышел из зала. Энн снова заговорила в микрофон:
– Повторяю, я – Энн Кимберли. На этот раз я обращаюсь к своим коллегам в Агентстве национальной безопасности. Прошу подтвердить прием.
Повисла длинная пауза. Энн повторила обращение. Наконец в динамике что-то щелкнуло.
– Энн, говорит Чет Форбз из Форд-Мэда. Я понял тебя.
– Понял, Чет? Как ситуация?
В голосе Чета все еще чувствовалась какая-то неуверенность, но постепенно она уходила. Голосовые анализаторы показывали, что говорит действительно Энн Кимберли, сотрудница АНБ. И передача действительно ведется из здания миссии СССР при ООН в Глен-Коуве. Поэтому после нескольких вводных слов Чет Форбз сказал:
– Система защиты от ядерного нападения «Норад» приведена в полную боевую готовность. В такое же положение приведены стратегические ядерные бомбардировщики и подводный флот. Соответствующие команды отданы на батареи «першингов» и крылатых ракет, размещенных в Европе. Президент в Кэмп-Дэвиде полностью контролирует ситуацию.
Энн спросила по-русски:
– Москва, как поняли Форд-Мэд?
Москва не отвечала.
Энн сделала глубокий вдох и задала вопрос:
– Чет, вы можете устроить прямой разговор между президентом и Москвой?
– Президент США пытается сейчас выйти на Председателя Совета министров СССР.
– Передай в Кэмп-Дэвид, что помощник президента Джеймс Аллертон является советским агентом, – отчеканила Энн.
Форбз молчал несколько секунд, затем сказал несколько ошарашенным голосом:
– Хорошо, выполняю. – Он снова помолчал. – Знаешь, Энн, мы не представляем себе, как ты оказалась на «Зеленой лужайке» (так в АНБ называли советский комплекс в Глен-Коуве), но в любом случае мы этому рады, поскольку твое сообщение имеет для нашей страны огромное значение.
– Надеюсь, что они меня слушают, – ответила Энн. – Вы слушаете меня, господин Председатель Совета министров?
Но Москва по-прежнему молчала.
Тони Абрамс быстро прошел в северную часть мансарды и наклонился над Марком.
– Пемброук?
Тот медленно открыл глаза. Лицо его было очень бледным.
– Как дела? – спросил Тони.
– По сравнению с чем?
– Послушай, – улыбнулся Абрамс, – сейчас ван Дорн подошлет большой грузовой вертолет, который всех нас отсюда заберет. Скоро ты будешь в госпитале.
– Хорошо. Туда мне и надо. Как наши дела?
– В основном мы добились успеха. Но ядерная война все еще на носу. Энн говорит с Москвой. Теперь дело за русскими.
– Да… Иваны ведь непредсказуемы. А сколько времени?
– Около полуночи. Ждать осталось недолго.
– Это верно. И свою часть задания мы выполнили, так?
– Да.
– Я потерял много хороших ребят. Скоро будет точно известно сколько. Послушай, Абрамс, а ведь мое предложение все еще остается в силе. Ты настоящий профи.
– Спасибо, но я уже связан обязательствами.
– Обязательствами перед кем?
– Перед «Красными дьяволами».
Пемброук внимательно посмотрел на Абрамса:
– А это кто такие? Никогда не слышал.
– Сугубо секретная организация. Ну ладно, я ведь пришел только проведать тебя. Ты можешь побыть один еще немного?
– Я всегда один и всегда в порядке. Но за то, что навестил, спасибо.
Абрамс поднялся. Пемброук посмотрел в сторону лестницы.
– Несколько русских… По-моему, технический персонал… Я дал им уйти.
– Ну и хорошо. Лежи спокойно.
– Среди них был Андров.
Марк закашлялся, и на его губах запузырилась кровавая пена. Абрамс снова наклонился к нему. Пемброук словно силился что-то вспомнить и наконец сказал:
– Я убил его. Будь другом, посмотри, он там? Но осторожнее, старик, внизу охранники.
Абрамс медленно подполз к лестнице и посмотрел вниз. Только обломки дерева. В мансарду вела приставная лестница. Никаких трупов.
– Видимо, охранники забрали трупы с собой.
Пемброук кивнул.
– Да, им от нас досталось. Я точно помню, что разнес этому сукину сыну голову.
– Я верю.
– Джоан… Джоан Гренвил… Она там, в грузовом лифте, – с трудом проговорил Марк. – Возьми несколько моих людей…
– Не беспокойся, все будет нормально, – ответил Тони. Он не хотел говорить Пемброуку, что у него лишь несколько людей и осталось. Он сам выведет Джоан. – Не волнуйся, теперь мы управимся и без тебя. – Абрамс посмотрел на часы. – Мне надо идти.
– Подожди, подожди… Послушай, я видел…
– Кого?
– Мне показалось, что я брежу… Но я точно помню…
– Кого ты видел?
– Патрика О'Брайена.
Абрамс застыл в изумлении.
– Где ты его видел?
Пемброук указал подбородком:
– Там.
– Этого не может быть.
– Может. Он был одет в черное.
Абрамс ошарашенно посмотрел на Марка.
– Да… Значит, ты видел его…
– Не смейся.
– Нет, я не смеюсь. Я тебе верю.
Они помолчали, потом Пемброук спросил:
– Ну и что ты собираешься делать?
– А что бы сделал ты? Задание выполнено, деньги заработаны. Надо ли напрягаться и работать сверхурочно?
Марк кивнул:
– Если бы я мог, я бы напрягся.
– Значит, говоришь, внизу? – спросил Абрамс.
– Да, внизу. Надо осмотреть кабинет Андрова. Если против О'Брайена и есть какие-то улики, то они должны быть в кабинете Андрова. И О'Брайену необходимо их уничтожить, прежде чем скрыться.
Абрамс шагнул к лестнице.
72
Генри Кимберли быстро шел по длинному пустынному коридору первого этажа. В дымном полумраке пахло сожженным порохом. Кимберли остановился у иссеченной пулями двери кабинета Андрова. Он подумал, что Виктор может быть здесь, ведь ему необходимо было разобраться с секретными документами.
Кимберли толкнул дверь, и она поддалась. Он вошел в слабо освещенную комнату. Неожиданно над самым его ухом раздался щелчок взводимого курка.
– Генри Кимберли, я полагаю?
Кимберли чуть заметно кивнул. Он осторожно повернул голову и увидел человека в черном комбинезоне парашютиста.
– Патрик… – едва слышно прошептал Кимберли. О'Брайен кивнул.
– Все думали, что ты погиб…
– И о тебе думали то же самое, – улыбнулся О'Брайен.
Кимберли перевел взгляд на пистолет О'Брайена:
– Если ты собираешься со мной покончить, то делай это быстрее. Еще одной такой встречи я не выдержу.
О'Брайен опустил оружие.
– Я мельком видел тебя в мансарде. Андров, вероятно, так беспокоился за свою шкуру, что не успел сообщить тебе…
– Что сообщить?
– Что я один из вас, – сказал О'Брайен.
– Нет… Этого не может быть, – прошептал Кимберли.
– Почему же? Во время войны я был под серьезным подозрением. И скажу тебе, вполне обоснованно. А вот на тебя подозрения тогда не падали. – О'Брайен на несколько секунд задумался. – Так вот, это я должен был исчезнуть и оказаться в Москве. А ты, Генри, должен был вернуться домой и заниматься фирмой. У тебя была семья, к тому же положение и связи твоих родителей… Но в Москве рассудили по-другому.
– Да.
– А мы ведь не привыкли обсуждать приказы?
– Нет, не привыкли, – тихо повторил Кимберли. Он оглядел кабинет, и его взгляд наткнулся на распростертое тело Клаудии Лепеску. – А где Андров?
– Я сам его жду. Ты его видел? – пожал плечами О'Брайен.
– Он может быть в подвале со всеми. Пойдем туда. – Кимберли направился к двери.
О'Брайен не двинулся с места.
– Мы подождем его здесь, – сказал он.
– Зачем?
– Потому что, за исключением вас двоих, никто в Америке не знает, что я жив. К тому же я считаю, что этот раунд мы проиграли, и я не хочу, чтобы Андров попал в руки наших соотечественников.