Вернон покачал головой, глядя на неё:
– Я не испытываю никакого желания дать тебе свою фамилию: это академический вопрос. Ты так и не поняла, Пирс: мы говорим не о твоих чувствах. Мы говорим обо мне. О прежнем мне, которого я хочу понять и который за каким-то чёртом хотел на тебе жениться.
Вернон взглянул на чайник.
– И чуть не совершил глупость, – закончил он. – Потому что, если девушка, о которой ты мечтаешь, отвечает не немедленным «да», ты выбрал кого-то не того.
Таисса прищурилась, вспоминая.
– Ты солгал Диру. Когда он спросил тебя, почему ты стал бы последним мерзавцем, если бы на мне женился.
– А ты покрыла мою ложь, – хмыкнул Вернон. – Тебе нужна правда? На кой чёрт она тебе, Пирс? Завтра в это время мы уже будем мертвы. В глубокой подводной могиле ты выйдешь замуж разве что за местного осьминога.
– Иногда я ненавижу твои шуточки.
– Врёшь, они – единственное, что удерживает тебя от отчаяния. Тебе не нужна правда, Пирс. Поверь мне. Ты от неё взвоешь. Ты так от неё взвоешь… я бы злейшему врагу этого не пожелал.
– Просто скажи мне.
Вернон окинул её очень странным взглядом. Потом вздохнул.
– Потому что у вас двоих будут дети, у тебя и у твоего Светлого. Один ребёнок уж точно. Помнишь свой контракт?
– Ты знал про контракт давным-давно.
– Но понял всё его значение только сейчас. – Вернон отвёл взгляд. – Не спрашивай. Больше я тебе ничего не скажу. У меня свои причины.
Они молчали, глядя друг на друга. Что тут скажешь? Вернон думал точно то же самое, что и сама Таисса в тот день, когда впервые узнала о ребёнке Дира и Лары. Она думала, что ей нужно отойти в сторону и дать им шанс. Вот только…
Перед её взором вновь встало окровавленное тело Дира, которое уносила вода.
– Чёрт! – прошептала Таисса. – Чёрт…
– Угу. Сейчас как-то немного не до продолжения рода, не так ли?
В закипающем чайнике забурлила вода, напоминая о безжалостном океане, бушующем снаружи, и Таиссе захотелось рухнуть на пол, закричать, зажать уши. Она судорожно вздохнула. Чай, это всего лишь чай…
И тут мигнул и погас свет. Потух зелёный огонёк на микропечи, и затих ровный гул вентиляции.
– Ого! – выдохнула Таисса.
– Да, – ровным голосом сказал Вернон. – Этого я не ожидал.
– А… резервный генератор?
– Это и был резервный генератор, – спокойно произнёс Вернон. – Что ж, мы хотя бы разогрели пирог.
Таисса поперхнулась.
– Рада, что ты правильно выбираешь приоритеты.
Вернон пошарил по стене. Секунда, и в полутьме загорелась неяркая лампа.
– По крайней мере, нам не придётся разыскивать еду на ощупь, – заключил он. – И то хлеб. Ужасный каламбур, да?
Таисса невесело хмыкнула:
– Думаешь, если бы нам не надо было храбриться друг перед другом, мы бы сейчас рыдали на полу?
Вместо ответа Вернон перетащил пирог за узкий двухместный столик. Странно, совсем недавно Таиссе казалось, что обстановка слишком безликая, а теперь, когда над ними был затопленный купол, а неработающий генератор отключил системы жизнеобеспечения, это место стало единственным клочком уюта, который у неё остался.
– Как скоро мы задохнёмся? – очень спокойно спросила Таисса. – Сколько у нас воздуха?
Вернон вздохнул:
– Чуть больше, чем ты думаешь. Но пока тебе об этом думать не стоит.
– А вода?
– О, воды тебе скоро будет вдосталь. Хоть залейся.
– Не шути так.
– По мне похоже, что я шучу? Детка, мы скоро умрём. Извини, так получилось. Так ты будешь пить чай или мне достать из закромов бочонок бренди?
Таисса молча принялась заваривать чай.
– Самое интересное, я понятия не имею, активно ли ещё силовое поле над бункером, – задумчиво сказал Вернон в тишине. – Впрочем, не то чтобы я хотел выйти наружу и выяснить.
– Уверена, это была бы незабываемая прогулка.
– А то.
Пирог они ели в тишине. Таисса поймала взгляд Вернона, изучающий её мокрую блузку, и лишь беззвучно вздохнула. Впрочем, какая сейчас была разница, как он на неё смотрит?
Они остались вдвоём. Дир… Таисса понятия не имела, что с ним и был ли он жив. И помощи ждать не было смысла. Ниоткуда.
У них оставалось шесть часов, пока работало силовое поле. Может быть, и того меньше. А потом…
Вода, хлещущая в темноту. Таисса отложила кусок пирога и обняла себя руками. Ей бывало страшно раньше, когда она замерзала во льдах, когда оказалась в вакууме без силового поля на долю секунды… но никогда ещё она не чувствовала такой безнадёжности.