«Сказав это, она нырнула в волны и скрылась, а я в плену мрачных предчувствий побрел к кораблям, лежавшим на песке. Когда я нашел свой корабль, мы приготовили ужин. Спустилась бессмертная ночь, и мы улеглись на песке у самой кромки моря.
«Как только показалась свежая Заря Розовые Пальчики, я пустился, помолясь небесам, по берегу необъятного моря. Со мной шли три самых надежных моряка, на которых я мог положиться в любом переплете. Богиня вынырнула с морского дна и принесла четыре свежесодранные тюленьи шкуры. Она придумала, как обмануть родного отца: вырыла для нас лежбища в прибрежном песке, а сама сидела и ждала нашего прихода. Когда мы подошли, она уложила нас и накрыла тюленьими шкурами. Эта уловка оказалась почти невыполнимой из-за гнусного зловония рыбоядных бестий. Да и кто бы согласился разделить ложе с морским монстром? Но богиня придумала спасительное средство и приложила к нашим ноздрям амброзию. Ее сладкий аромат отбил тюленью вонь.
«Так мы стойко лежали и терпели все утро, а стада тюленей тем временем вылезали из моря на берег. В полдень появился и сам Морской старец, увидел своих жирных тюленей и пересчитал их. Он не заметил обмана и сосчитал нас первыми. Окончив подсчет, он прилег и вздремнул. Тут с боевым криком мы набросились на него и скрутили. Но сноровка и колдовское умение не покинули старика: сначала он превратился в косматого льва, затем в дракона, затем в леопарда, затем в могучего вепря. Превращался он и в поток воды, и в развесистое дерево, но мы, стиснув зубы, крепко держали его.
«Наконец, старик устал от своего магического репертуара и обратился ко мне:
— Сын Атрея, с каким богом ты сговорился похитить меня? Для чего ты это сделал?
— Старик, — отвечал я, — ты и сам знаешь. К чему пустые расспросы? Я оказался узником на этом острове, не в силах уплыть, а люди мои слабеют изо дня в день. Скажи мне, Всеведущий, какой бессмертный бог меня держит и не отпускает? И как мне пересечь кишащие рыбой глубины и вернуться домой?
— Ты дал маху, — отвечал мне старец. — Если ты хотел быстро пересечь темно-винное море и приплыть домой, тебе следовало до выхода в рейс принести богатые жертвы Зевсу и прочим богам. А сейчас и не надейся увидеть родную страну, друзей и свой величественный дом, пока ты не вернешься в текущие с небес воды Нила и не принесешь церемониальную гекатомбу вечным владыкам просторных небес. А потом боги позволят тебе пуститься в желаемое плаванье.
«Когда я услыхал, что мне снова придется отправиться в долгий и утомительный путь по окруженным туманом морям в Египет, мое сердце дрогнуло. Но я собрался с силами и спросил его:
— Почтенный старец, я исполню твое повеление, но ответь на еще один вопрос. Что стало с ахейцами, которых мы с Нестором оставили позади, покидая Трою? Вернулись ли они невредимыми в родной порт, или некоторые погибли при кораблекрушении, или умерли в объятиях друзей уже после победы?
— Сын Атрея, — отвечал он, — к чему эти ненужные расспросы? Лучше бы тебе не допытываться, потому что мой рассказ доведет тебя до слез. Многие погибли, но многие спаслись. Кто погиб на войне, ты видел сам. В обратном плаванье погибли два ахейских полководца, и еще один, хоть и уцелел, оказался узником бескрайних морей.
«Аякс пострадал первым. Посейдон сокрушил его длинновесельные галеры об огромный утес Гиры, но спас его от бурунов прибоя. Он избег бы гибели, несмотря на ненависть Афины Паллады, но, ослепленный неуемной гордыней, он провозгласил, что спасся из прожорливых челюстей моря вопреки воле богов. Посейдон услышал громогласное богохульство, сжал трезубец в мощных руках и ударил по утесу Гиры. Утес раскололся надвое, и отколовшийся кусок, на котором отдыхал Аякс, рухнул в море и увлек с собой в бездонные пучины объятого безумием героя. Он утонул, наглотавшись соленой воды.
«Твой брат Агамемнон сумел избежать подобной судьбы и с помощью богини Геры ушел на своих длинных судах. Когда он огибал высокий мыс Малея, его застиг ураган и унес по обильному рыбой морю к границам той земли, где когда-то правил Фиест, а ныне владеет его сын Эгист. Беда, казалось, миновала — боги повернули ураган, превратили в легкий бриз и возвратили его домой.