— Вот тебе! Сейчас мучайся, плыви себе, пока не попадешь в руки возлюбленного Зевсом народа. Хоть ты и спасешься, но мало тебе не покажется.
Посейдон стегнул долгогривых коней и умчался в Эгею, в свой роскошный дворец. Афина, дочь Зевса решила вмешаться. Она сдержала ветры на скаку, и велела им улечься и уснуть, а с севера она вызвала сильный бриз, чтобы смирить волны на пути пловца и дать Одиссею возможность спастись из объятий смерти и достичь земли мореходов-феакийцев.
Два дня и две ночи его носило по бурному морю. Много раз он предчувствовал неминуемую смерть. Но на утро третьего дня, когда явилась свежая Заря Плетеные Косы, ветер стих, настал полный штиль, и Одиссей, взметенный на гребень волны, увидел землю неподалеку. Он испытал облегчение, как сын у постели отца, умиравшего в долгой мучительной агонии, в плену злокозненных сил, когда он узнает, что кризис миновал и отец выжил. Так обрадовался Одиссей, неожиданно увидав землю и деревья. Он поплыл изо всех сил к берегу, стремясь почувствовать землю под ногами.
Он приблизился на расстояние оклика от берега, и услыхал грохот прибоя, разбивающегося о скалы. С сердитым ревом могучие валы обрушивались на неприступный берег, окружая его пеной и брызгами. Тут не было ни причала, ни бухты, куда мог бы войти корабль, — лишь выступающие в море утесы, рифы и высокий мыс. Тут подкосились колена Одиссея, и изменило мужество. Он застонал от отчаяния, и сказал самому себе:
— Вот несчастье! Зачем только Зевес дал мне увидеть нежданный берег, после того, как я прорвался сквозь непостижимые дали морей? Все мои усилия были втуне, нет спасения от ревущего прибоя. У берега торчат острые рифы, вокруг бушуют волны, а за ними отвесная стена утеса торчит из пучины. На ноги не встанешь и на берег не выберешься. Попытаюсь достичь берега, — прибой разобьёт о скалы. Поплыву вдоль берега в поисках тихой бухты или огражденной заводи, — новый порыв урагана подхватит мое стонущее тело и утащит в рыбье царство. Неведомый бог может натравить на меня морского монстра: их разводит сиятельная Амфитрита, а ее супруг Посейдон точит на меня зуб.
Пока он рассуждал таким образом, огромный вал подхватил его и понес к скалистому берегу, где острые рифы сорвали бы с него кожу и переломали кости, но ясноглазая Афина подсказала ему поспешно схватиться обеими руками за скалу. Так он висел, всхлипывая, пока не миновала волна. Он избежал гибели, но уходящая волна подхватила его на возврате и утащила в открытое море. Как у вытащенного со дна осьминога прилипают камешки к присоскам щупальцев, так и лоскутья кожи с сильных рук Одиссея остались на скалах. А затем волны сомкнулись над его головой.
Горемычный Одиссей неизбежно погиб бы, вопреки приговору судьбы, но сероглазая Афина подала ему хорошую мысль. Вырвавшись на поверхность, он поплыл вне линии прибоя вдоль рифа, в поисках отмелей или пологого берега. Наконец, он достиг устья быстрого потока. Место показалось ему удачным — рифа не было, и берег укрыт от ветров. Он ощутил речное течение и обратился с молитвой к речному богу:
— Услышь меня, Господь, кто бы ты ни был! Я прихожу к тебе с мольбой, беглец от ярости Посейдона. Бессмертный бог, защити странника, устало припадающего к твоим коленам и водам. После многих страданий, я ищу убежища в твоем потоке. Смилуйся надо мной, Господь. Прими мою мольбу о помощи.
В ответ на его мольбу бог реки сдержал поток и разгладил волны на пути пловца, и дал ему приплыть целым и невредимым к берегу[28] у самого устья. Ноги Одиссея подкосились, мощные руки ослабли — борьба с морем обессилила его. Его плоть распухла, и потоки соленой воды текли изо рта и ноздрей. Бессловесный, бездыханный он лежал на берегу, не в силах пошевелиться. Страшная усталость охватила его. Но вот он отдышался, и воздух ворвался в его легкие. Он снял покрывало богини и бросил в убегающий в море поток. Струя унесла покрывало в глубины, и через миг оно оказалось в руках Ино. Одиссей, шатаясь, отошел от берега, рухнул в камышах и поцеловал плодородную землю.
В смятении он пытался побудить себя к действию.
— Что станет со мной? — застонал он, — что мне делать? Если я останусь у реки, и всю ночь не сомкну глаз, меня доконают роса и иней. Моему усталому сердцу не вынести холодного тумана в речной долине. Но если я подымусь вверх по склону в лес и спрячусь в густых зарослях, мне удастся избежать холода и изнеможения, я погружусь в сон, и стану добычей диких зверей.
28