****
За ночь, идя ходом тринадцать-пятнадцать узлов, "Варяг" дошел почти до долготы Циндао. С рассветом на горизонте стали все чаще попадаться дымы пароходов, от которых до подъема командира вахтенный штурман Бирилев предпочитал от греха уклоняться. Будить командира запретил Храбростин, пользуясь тем, что вчера Руднев не оставил точных указаний о времени своей побудки. Принявший после подъема командование крейсером Степанов, к удивлению офицеров, привыкших к мелким шпилькам в адрес командира с его стороны, не только поддержал решение врача, но и изменил график ремонтных работ, чтобы минимизировать шум поблизости от каюты "нашего командира".
Прежде всего надо было что-то решать с трубой. После короткого совещания ее решили укрепить шестами на растяжках и обернуть дыры жестью с асбестом. Мелкие надводные пробоины в бортах еще ночью были заделаны цементом, у крупных сейчас раздавался веселый перестук плотницких топоров. Хуже было с подводными пробоинами, приведшими к затоплениям. Спор по поводу того, стоит ли останавливать машины и заводить пластырь, чтобы осушить отсеки и заделать пробоины деревом сейчас, или это подождет до завтра, был прерван проснувшимся наконец командиром. Послушав минут пять прения сторон, командир приказал лечь в дрейф, имея, однако, под парами половину котлов, и заняться нормальным ремонтом. Так же было приказано как можно быстрее привести в порядок минный катер номер два, близнец оставшегося в Чемульпо и превращенный при прорыве осколками в большое подобие дуршлага. После направления матросов на работы и внеочередной выдачи двойной чарки, офицеры по приказанию Руднева собрались в кают-компании для проведения военного совета.
— Ну-с, господа, чем порадуете соню-капитана? Для начала, штурмана. Прикинули, где нам можно надеяться поймать "Ниссина" с "Кассугой"? И в каком состоянии у нас крейсер? Расскажите коротенько, Вениамин Васильевич.
— Крейсер в состоянии между идеальным и просящимся на капремонт с докованием. Трубу укрепили, но сильного шторма она может и не выдержать. Сейчас подведем пластыря, осушим ямы, заделаем деревом пробоины, по прикидкам — через час можем дать ход. Но опять же — попадем в шторм балов семь, все эти временные закупорки полетят к черту. То же в бою, причем не надо даже, чтобы по нам попадали японцы. Хватит и сотрясений от своих выстрелов. Пяток залпов всем бортом, и затопления всего, что мы сейчас откачиваем, я вам обещаю. Для нормального ремонта или док, или хотя бы кессон и неделя времени. Ну и мастера получше наших не помешали бы. Одна хорошая новость — набор не поврежден нигде. Так что деформаций корпуса и палубы быть не должно. Резюме — ходить можем куда угодно, правда, лучше бы не полным ходом и без сильных штормов, драться категорически не рекомендуется. Штурмана — ваше слово. Евгений Андреевич?
— Что мы знаем? На четырнадцатое февраля запланирован их приход в Йокосуку. А намедни противник прошел мимо Сингапура. Им еще минимум два раза надо бункероваться, дальность у "Гарибальди" не более 1600 миль. В море, если у них и правда три сотни человек на два крейсера, не смогут они. Это и при полной-то команде аврал на два-три дня. Так что им предстоит минимум два захода в порт, — старший штурман "Варяга" лейтенант Беренс подошел к расстеленной на столе карте, — и наиболее вероятны как первая точка Лусон или Формоза. Мимо них идти так и так, я бы на их месте бункеровался там. Мы туда должны успеть одновременно с "Гарибальди", идти нам примерно одинаково. Но мы можем караулить только у одного порта, так что даже не знаю, как и быть. Потом они могут бункероваться на островах Рюкю, угольных станций там у японцев хватает. И это если они вообще не пойдут в обход вокруг Филиппин. Теоремка нерешаемая, простите, Всеволод Федорович. Сплошной русский авось получается…
— Гм. Да, задачка. Ну а если мы захватим пару пароходов с радио и подгоним их к выходу из Лусона и Тайваня соответственно, и пусть при появлении рядом с ними Гарибальди они орут по радио? А "Варяг" будет ждать в проливе Лусон, ровно посередине.
— Идея замечательная, Вениамин Васильевич, тем более что пароходы нам захватывать и так предстоит. Духом пиратства вы правильно прониклись. Но ширина пролива там миль триста, радио на купцах, даже если мы найдем пару с радио, а это пассажирские, неприкосновенные для нас, это, дай Бог, полсотни. Не услышим один черт. Помнится, на некоем пароходе нам на первую эскадру из-под шпица обещали отправить несколько комплектов новейших приемников и передатчиков, эх, знать бы, где он сейчас болтается… Все одно японцам достанется, а нам бы пригодился. Но, в общем, варианта вижу два, надо или как-то выяснить, где они будут бункероваться, или набраться наглости и ловить прямо у Йокосуки.
— Ну и как выяснять будем? Попросить отца Михаила устроить молебен с просьбой ниспослать просветление?
— Да пожалуй что никак, сам знаю. Можно было и не ерничать, пожалели бы раненого командира хоть раз в жизни. Как видно, придется нам, господа, прогуляться вокруг Японии к Йокосуке…
— Всеволод Федорович, это же главная база японского флота, побойтесь Бога! Их же обязательно встречать будут, уж коли "Варяг" в море. А нам в нашем состоянии боя ни с кем крупнее миноносцев не выдержать! Ведь в соответствии с информацией штаба эскадры, там по берегам залива Цуруга, на острове Осима и в районе Йокосуки под двести орудий уже напихано! И наблюдение за морем должно быть соответствующее…
— Ну что же, значит, "Варягу" придется утонуть. Причем срочно. Как продвигается ремонт минного катера? Когда он сможет пройти сотню миль своим ходом?
Со всех сторон на командира смотрели удивленные глаза офицеров, пауза подзатянулась. Секунд через пятнадцать старший офицер осторожно произнес:
— Всеволод Федорович, а вы себя хорошо сегодня чувствуете? А то как утром встали, так к доктору не заглянув, сразу же побежали по крейсеру… Это с вашей то ногой. Может вас сейчас наши эскулапы осмотрят, благо они оба тут? А собрание, оно, право дело, подождет пока…
— Да вполне изрядно я себя чувствую, а нога — она, конечно, дергает, но это нормально при ранение, и доктора меня еще утром почтили своим вниманием. А с чего это вдруг вы, голубчик, моим здоровьем озаботились?
— Ну не знаю, собираетесь топить крейсер и НА КАТЕРЕ идти на абордаж вокруг Японии… По моему, это уже слишком, не правда ли, господа? Зачем вообще было прорываться, топились бы прямо в Чемульпо!
Ответом ему стал гомерический хохот командира. Минуты через две, после безуспешных попыток хоть что-то сказать, вытирающий слезы Руднев наконец смог выговорить:
— А санитаров уже позвали, со смирительной рубашкой? Ну, Вениамин Васильевич, спасибо, повеселили. Кто еще поверил, что я собираюсь на самом деле топить крейсер?
Неожиданно отозвался мичман Балк:
— Не знаю как остальные господа офицеры, но я слышал, что слышал, а именно "Варягу" придется утонуть". Что же еще это может означать?
— Да, пожалуй, я сам виноват, прошу прощения, господа. На самом дел "Варяг", конечно, никому я топить не позволю, но вот нашим злейшим друзьям из штаба Того надо бы поверить, что он утонул. Поэтому нам с вами придется гибель "Варяга" инсценировать. Заодно неплохо бы позаботиться о раненых. Господа эскулапы, к завтрашнему вечеру подготовьте к транспортировке всех тяжелых раненых, которых нужно и можно свезти на берег. Вениамин Васильевич, как только закончим заделку пробоин, сейчас же начинайте латать катер. Срок у вас тот же, что и у лекарей — до завтрашнего вечера. Как начнет смеркаться, загрузим в катер всех раненых, что поместятся. Причем всем, кому можно, лучше сделать уколы морфия, чтобы не растрясти, ну и пусть они лучше спят в момент погрузки.
Господа Банщиков и Храбростин — кому-то из вас придется сопровождать раненых и заодно покомандовать катером, пока он не дойдет до Шанхая, как раз за двое суток до траверза добежим, или до первого же встречного парохода. Кому — решайте сами. Не знаю, кому будет проще — тому, кто останется на крейсере, или тому, кто на катере пойдет. Возьмите из машины пару кочегаров и меха, попросите не болтливых, курс вам штурмана нарисуют. Больше людей вам дать не могу и опять же, места на катере лишнего не будет. Главная для вас задача — не только довезти раненых до госпиталя, но и рассказать как можно большему числу корреспондентов, что "Варяг" УТОНУЛ. От полученных при прорыве повреждений. Слава японским артиллеристам и их страшным фугасным снарядам. Мы вам в подтверждение отдадим журнал, флаг и половину корабельной кассы, она вам тоже пригодится больше, чем нам, корсарам. Так, смотрю, в глазах народных непонимание и негодование, давайте по старой морской традиции начнем с младших по званию — милый граф, что вы имеете сказать против?