Лицо Ратмира исказилось от горечи и злости – и в его глазах Влад безошибочно прочитал крах недавних мечтаний. Какие-то слова уже готовы были сорваться с уст князя, когда очередной грохот сотряс стены Солуни. Выглянув в окно, Влад увидел, как от разрушенной стены поднимаются клубы дыма, а меж них пляшут языки пламени. В следующий миг такие же звуки разнеслись и с других концов города.
-Нам лучше уйти, - заметил Влад, - ромеи поставили камнеметы на дромоны и сейчас обстреливают город. И эта церковь слишком уж на виду, чтобы они ее пропустили.
-Зато и обзор тут лучше всего, - упрямо возразил Ратмир, - а ромеи не станут палить по храму своего Распятого Бога.
Влад с сомнением покачал головой и посмотрел на море – как раз, чтобы увидеть летящее на него объятое пламенем ядро. Жупанич стремглав кинулся на пол, откатываясь подальше от окна и прикрывая голову руками. В следующий миг церковь сотряслась от попадания сразу нескольких ядер. Сверху посыпалась пыль и штукатурка, за ними тяжело рухнул кусок кладки и несколько бревен. В нос Владу ударил едкий запах гари.
-Ратмир? – Влад приподнялся на руках, осматриваясь. Негромкий стон был ему ответом – и тут Владислав увидел на полу Ратмира, державшегося одной рукой за окровавленную голову. Вторую руку придавило упавшее бревно, раздробившее князю кости. Рядом с его головой глубоко врезалось в пол раскаленное ядро, от которого еще шел дым.
-Влад! – крикнул Ратмир, - помоги!
- Уже иду! –ответил Влад и, ухватив с пола кирпич, что есть силы опустил его на висок Ратмира. Влажно хрустнула кость и князь испустил дух с размозженной головой. Влад, бросив кирпич так, чтобы это выглядело как случайное падение, поправил на поясе меч и, оглянувшись на разрушенное окно, начал поспешно спускаться. За его спиной стены церкви сотряслись от еще нескольких попаданий.
- Князь Ратмир погиб! – крикнул он кинувшимся ему навстречу дружинникам, - его завалило кирпичами.
-Как так? – драгович выпучил глаза, - и что же теперь будет?
- Пока готовьтесь к бою, - бросил Влад, - отомстим ромеям за князя!
Никто не усомнился в его праве отдавать приказы – даже ближайшие сторонники Ратмира не стали спорить перед лицом угрозы у ворот Солуни. Отдав первые распоряжения, Влад подозвал к себе Стойгнева.
- Найди мою жену, - негромко сказал жупанич, - и приведи сюда епископа Киприана.
Встречу организовали за городом – в одном из разоренных селений бойники, найдя четыре больших бревна, вбили их в землю и натянули сверху плотную парусину. По обе стороны от шатра стояли, меряя друг друга неприязненными взглядами, ромейские скутаты и славянские дружинники-бойники. Внутри же самого укрытия находился стол, с незатейливыми местными яствами: большой пирог со свининой и сыром, охридская форель в соусе из зелени и чеснока, тушеная в масле фасоль, поданная с овечьим сыром и прочая снедь. Все это запивалось легким розовым вином.
- Воля басилевса высказана ясно, - отчеканил Мануил Аршакян, коренастый горбоносый армянин в красно-золотом плаще поверх позолоченного панциря-клибаниона. - Город должен вернуться под его руку, а варвары жестоко наказаны.
- Так ведь так оно и произошло, - воскликнул сидевший напротив ромейского военачальника епископ Киприан, - злодей Ратмир погиб от руки этого храброго воина. И он же готов вернуть Фессалоники басилевсу, чтобы избежать кровопролития.
-Это правда? - Мануил в упор посмотрел на сидевшего перед ним Влада.
-Правда, - кивнул жупанич, - я верну вам город…но на своих условиях.
- Ты слишком нагл или глуп, если читаешь, что можешь ставить условия МНЕ, - Мануил снисходительно усмехнулся, - у меня людей впятеро больше, про флот я уже молчу. Зачем друнгарию флота вступать в соглашение с язычником и пиратом?
-Затем, что легко ты этот город не возьмешь, - сказал Влад, - пусть у тебя и впятеро больше воинов, но стены у Солуни еще крепкие. После смерти Ратмира его воины выбрали меня своим воеводой – и они будут биться насмерть, а когда увидят, что проигрывают, вырежут всех – от грудных младенцев до дряхлых стариков. Вам достанется лишь груда окровавленных камней на месте Солуни. Да и твое войско, ромей, не досчитается многих – сможешь ли ты воевать с арабами, потеряв половину своих?