-И что мне нужно делать? – спросил Влад.
-Пока что – просто смотреть и слушать, - усмехнулся Григорий, - все это лишь мои подозрения. Не будет хорошо, если мы с племянником начнем войну – выиграют от этого только Муавия и Гримоальд. Но кое-что ты можешь сделать: когда ты поплывешь в Италию – пройдись вдоль восточного побережья Сицилии, так чтобы тебя заметили – особенно в Сиракузах. Там еще ни разу не видели славян – пусть дукс Сицилии как следует проникнется тем,с кем ему придется иметь дело, если что. Так, глядишь, он и поостережется участвовать в авантюрах моего племянника.
- Как скажешь, басилевс, - улыбнулся Влад.
Днем позже на роскошной мраморных вилле в пригороде Карфагена состоялось еще одно собрание. Сюда, втайне от собратьев, по одному собирались самые видные из граждан Карфагенской Африки – крупные земельные магнаты, купцы-навикулярии, князья мавров. Тон в этом собрании задавали префект претория и архонт Альтавы.
-Лучшего времени у нас уже не будет!
Префект претория Геннадия говорил негромко, но веско, стараясь подчеркнуть каждое свое слово. Внимательные темные глаза скользили по лицам собравшихся, заставляя каждого из них почувствовать себя частью общего грандиозного замысла.
- Сколько можно уже терпеть это непотребство?- горячо говорил Геннадий, - язычники, всюду проклятые язычники – в Гибре, Триполи, Гадрумете, в Бизацене и Триполитании, наконец, в самом Карфагене. Они открыто справляют обряды своим демонам-богам, отмечают мерзкие праздники, что смущают нашу молодежь, притесняют и грабят римских граждан. Если так пойдет и дальше – славяне просто выживут нас отсюда, как это случилось на Балканах. Стремясь избавиться от арабских волков, мы пустили в дом славянского льва – и он не остановится, пока не пожрет нас всех!
Остальные заговорщики согласно закивали в ответ.
- Григорий во всем потакает зятю, - продолжал Геннадий, - именно от него идет вся эта порча, что расползается по Африке хуже чумы.
-Я надеялся, что крещение смирит дикий нрав Влада, - сокрушенно покачал головой епископ Киприан, - но теперь, я вижу, что это была лишь уловка. В душе он остался все тем же кровожадным язычником, как и когда я впервые его увидел. И Григорий понимает это, но ничего не делает, а его дочь чуть ли не открыто живет со славянином во грехе, смирившись даже с его второй женой – проклятой ведьмой. Да после этого и монофелитство Константа покажется меньшим злом.
- Мы считали это неизбежной жертвой, - медленно произнес Аксель Цецилий, - платой за помощь против арабов. Но теперь ясно, что мы пытались лечить чуму холерой. К счастью, сейчас мы можем прижечь эту язву раз и навсегда.
- Все складывается как нельзя лучше, - кивнул Геннадий, - Влад со своими дикарями отправился в Италию, а император Констант со своим войском – близок как никогда раньше. Басилевс лучше своего дяди понимает, как обращаться со славянами – пять лет назад он устроил им разгром на Балканах и поможет нам сделать то же самое в Африке.
- Достаточно убрать Григория, - сказал Аксель Цецилий, - и захватить в заложники семью Влада, чтобы он не вздумал дергаться. С оставшимися славянами разберутся мои конники – очень кстати Григорий призвал нас к восточной границе.
-А мы сделаем свое дело здесь, - кивнул Геннадий, - арестуем тех язычников, что по просьбе Влада возвысил Григорий, поднимем чернь против славян в городе. С Божьей помощью, мы вернем Африку Константинополю и воссоединим империю.
-С Божьей помощью все так и будет, - кивнул Киприан, - именем Господа нашего, благословляю вас на то, что послужит укреплению империи и истинной веры.
Все присутствующие, как один человек, согласно склонили головы перед благословляющим перстом епископа Карфагена.
Славянский флот шел Мессинским проливом, выходя в Тирренское море. Более ста лодей и двадцать дромонов вел жупан Владислав. Сейчас он стоял на носу «Морского князя» с наслаждением вдыхая соленый морской воздух, слушая крики чаек и шум волн, разбивавшихся о скалы Калабрии. Какое же это счастье - вновь очутиться в море!