-Уже и не будет, - рассмеялась девушка, - раз ты попал сюда. Знаешь кто я?
- Не тебя ли греки именовали Скиллой?
- Меня, - девушка вновь рассмеялась, - Скилла, дочь Форкия, Владыки Моря и Гекаты Трехликой, Неодолимой, владычицы чар и полной Луны. Ну, раз уж ты слышал обо мне, то не сильно удивишься тому, что увидишь сейчас.
Она широко улыбнулась, обнажив острые как у акулы, зубы и подавшись вперед, выскользнула к Владу. Жупану стоило немалых усилий, чтобы на его лице не отразилось отвращение при виде Скиллы в ее истинном обличье. Меж ее ребер подрагивали узкие жабры, а тонкую талию охватывала бахрома из длинных щупалец, каждое из которых заканчивалось головой, напоминавшей одновременно собаку и акулу. Еще ниже начинался длинный хвост, покрытый змеиной чешуей. Головы тварей с ее пояса злобно уставились на Влада и пещеру огласил злобный лай.
Одним взмахом руки Скилла утихомирила чудовищ.
- Это хорошо, что ты умеешь держать себя в руках, - сказала она, - посмотрим, надолго ли тебя хватит в этой пещере. Отец ведь предупреждал, устами одного из моих братьев, что будет за то, что ты присягнул Распятому?
-Предупреждал, - кивнул Влад, - но я думал, что кара будет иной.
-Смерть в пасти кита, от зубов акул или просто в морской пучине? - Скилла злорадно рассмеялась, - это было бы слишком просто. Нет, в наказание Форкий отдал тебя мне – отныне и навеки ты обречен стать моим супругом, - она плотоядно облизнула губы раздвоенным языком, - если бы ты знал, как много интересного я тебе приготовила.
Словно подтверждая ее слова, чудовищные головы вновь разразились громким лаем.
-Я готов принять свою кару, - склонил голову Влад, хотя внутри его все содрогалось от такого, совсем не славного посмертия, - но скажи, раз ты богиня, что будет с моей семьей? Останется ли мое имя – и получит мой наследник то, что положено ему по праву?
- Мне не нравится, что ты говоришь о детях от других женщин, - произнесла Скилла, - и в иное время я бы разгневалась за такой вопрос. Но теперь, когда все уже случилось…наверное ты должен это знать.
-Знать что? – в тревоге спросил Влад.
-Хоть ты и крестился, но так и не стал своим для ромеев, - сказала Скилла, - ты потерял не только свободу и жизнь, но и вообще все! И не только ты, но все кто держал твою сторону. Те, кого басилевс считал верными людьми, предали его при первой возможности – и сейчас голова императора Григория торчит на площади перед его же дворцом. Твой дом сгорел, твои жены мертвы, как и почти все дети, а те, кто еще выжил, превратились в беглецов, как и все твое племя – по всей Африке славян истребляют словно диких зверей. Твое же войско, лишившись вождя, скоро разбежится и все, что ты создавал так долго, исчезнет во мраке истории, как и твое имя.
Влад с окаменевшим лицом слушал Скиллу. Ни на миг он не усомнился в ее словах – столь могущественной богине нет нужды врать смертному. Когда же она закончила, Влад прямо взглянул в прекрасные нечеловеческие глаза.
-Я знаю, что не заслуживаю прощения, - сказал он, - и не прошу о нем. Я прошу лишь об отсрочке – достаточной для того, чтобы вернуться на землю и отомстить, а заодно и закончить все, что я начал. Когда же это произойдет – клянусь всеми богами и духами предков, что я вернусь к тебе, когда ты скажешь.
-Зачем мне тебя отпускать? - усмехнулась Скилла, - когда ты и так мой, душой и телом? Что мне до твоих клятв и твоей мести?
-Еще я клянусь, - продолжал Влад, - что по возвращению к своим людям, принесу величайшую жертву – тебе, твоим матери и отцу, - жертву, равной которой вы не получали никогда и не получите уже после. Также я прилюдно отрекусь от Распятого и никогда уже не крещусь снова – даже для вида.
Скилла замолчала, задумавшись, потом вскинула взгляд на Владислава.
-Всего этого мало, - сказала она, - если ты хочешь, чтобы я тебя отпустила, придется доказать свою верность.
-Все что ты скажешь!
-Хорошо, - Скилла кивнула и в тот же миг головы тварей на концах щупальцев слились в протяжном вое. В обступившей их тьме что-то зашевелилось – из мрака к ним выходили жуткие существа. Некогда, они, видимо, были людьми – до тех пор, пока не утонули в море. Сейчас же сквозь огромные язвыв сгнившей плоти утопленники проглядывали белые кости, по которым ползали разные твари - от едва различимых червячков до крупных крабов. Некоторые из крабов даже сидели на головах утопленников, уцепившись за поросшие водорослями волосы и грозно поднимая клешни. Такими же клешнями, только в разы больше, оканчивались и кисти некоторых тварей, тогда как у других из рукавов сгнивших, покрытых водорослями и ракушками одежд, торчали плавники, щупальца и перепончатые лапы. Уродливые хари скалились острыми зубами, зыркали рыбьими глазами, а то и вовсе пустыми глазницами.