- Наш поход только начинается, - произнес жупан, осматривая свое войско, - рад видеть, что вы все еще не разбежались. Что же, теперь можно и возвращаться в Карфаген.
- Провались обратно в Пекло, - крикнул Доброслав, - мои люди не пойдут за мертвецом. Вы все, разве не видите, как он изменился? Это уже не Влад – это нежить, морок, призрак восставший из моря нам на погибель!
- Разве призрак мог бы сделать вот так?!
Синевато-серой молнией блеснул Меч Форкия, обрушившись на ошеломленного вождя ваюнитов. Никто еще не успел понять, что происходит, а две окровавленные половины уже осели в костер, смешавшись с телом лежавшего там Воигостя.
Влад, не торопясь, вытер клинок и осмотрел притихшее войско.
- Кто-то еще хочет усомниться в моем праве повелевать? – негромко спросил он.
Таких не нашлось.
- Ты клялся мне, что он мертв!
Разъяренный Аксель Цецилий вбежал в покои префекта претория. Тот, отложив в сторону недописанное письмо, посмотрел в искаженное от гнева лицо архонта Альтавы.
-Мои источники казались надежными, - сказал ромей, - многие видели, как Влад погиб в пасти кашалота.
-Значит, твои люди тебе соврали, - бросил Аксель, - нашел кому верить. Сейчас же говорят, что он жив – и возвращается в Африку.
-Уже вернулся, - спокойно произнес Геннадий, - до тебя тут были гонцы из Утики. Они рассказывали, что славяне, под стягом с раком и трезубцем, взяли город и подвергли его жесточайшему разграблению. От их рассказов кровь стынет в жилах.
- Влад себе не изменяет, – скривился архонт, - он сам в Утике?
Геннадий пожал плечами.
-Если он и вправду жив, то, наверное, - сказал он, - но слухи о его чудесном спасении ничуть не лучше слухов о его жуткой смерти. Возможно, их распространяют его приближенные, чтобы посеять панику среди наших воинов. Так или иначе, кто бы не высадился в Утике, он явно нацелился на Карфаген. Если это и вправду Влад, то он, похоже, лишился ума от горя, если решил взять город с наскока.
-Город хорошо защищен, - размышлял вслух Аксель, - но нужно ведь не просто отбить нападение, но и уничтожить славян раз и навсегда.
-Да, - кивнул Геннадий, - наше спасение в том, что у них нет конницы. Не сегодня-завтра они двинутся на Карфаген – и мы можем разбить их в открытом бою.
-Я отзову своих воинов из Бизацены, - сказал Аксель, - они явятся сюда через пару дней. Карфаген продержится и дольше, а Влад – или кто бы там не был, - двинувшись на город, окажется между твоими нумериями и моей конницей. Если же он останется в Утике – что же у нас достаточно войска, чтобы разбить его и там.
- Ты прав, - кивнул Геннадий, - так мы, наконец, покончим с ним.
Спустя несколько дней, ромейские скутаты, мерно чеканя шаг, вступили в Утику. Следом за ними двигалась берберская конница. Город представлял собой жуткое зрелище – вдоль улиц не было ни одного целого дома, одни дымящиеся развалины. Средь обломков виднелись скорченные в самых немыслимых позах, страшно изуродованные тела. Немногие уцелевшие жители, в рваных одеждах, покрытых пылью и пеплом, испуганно смотрели на входившие войска. Почти не глядя на них, берберы и ромеи проехали через Утику, войдя в городской порт. Здесь они и смогли увидеть морскую гладь, где исчезали вдали паруса славянских лодей.
Аксель зло сплюнул себе под ноги.
- Он все-таки провел нас! – проворчал он.
Иной город, не менее древний и славный, сейчас корчился в пламени пожарищ, заходясь криками сгораемых заживо ромеев и берберов. Их предсмертным воплям вторили жалобные крики насилуемых женщин и девушек, а также юных мальчиков – прямой приказ Влада прямо предписывал не сдерживаться ни в каких, даже самых скотских желаниях. А у берега моря, в одну ночь на целые стадии раскинулся лес из кольев, где корчились, истекая кровью в морские волны, жители Гадрумета-Юстианополя.