Выбрать главу


Одна за другой колонны арабов покидали город, направляясь на северо-запад. За их спинами на развалины Джармы медленно спускались пустынные грифы.



В покое царил полумрак лишь отчасти рассеиваемый алым мерцанием углей на массивной жаровне. От тлеющих на ней благовоний исходил едкий, режущий глаза, запах. Рядом с жаровней стоял алтарь и на нем, держа в руках капающую кровью жертву, восседала Кахина, с отстраненным, будто бы нездешним лицом. На ней была только белая накидка, оставляющая открытыми руки и плечи, покрытые татуировками.


Влад стоял напротив жены, скрестив руки и напряженно вглядываясь в смотревшие будто в никуда светлые глаза. Рядом с ним стояли Этельвульф, Левий и Мечемор.


-Она сидит тут слишком долго, - шепнул Мечемор отцу, - может пора прекратить это все? Каждый миг бездействия приближает наше поражение.


Влад покачал головой.


- Уже скоро, - сказал он и в этот миг губы Кахины дрогнули.


-Арабы…идут двумя войсками. Укба ибн Нафи идет от Гарамантиды, Хассан ибн ан-Нуман – вдоль побережья. Там же идет и арабский флот…много кораблей, очень много. Они соединятся у…Сабраты.


Вымолвив последние слова Кахина, покачнулась и мягко осела на предусмотрительно постеленную у алтаря львиную шкуру. Влад, нахмурившись, хлопнул в ладони и на пороге бесшумно вырос рослый раб-нубиец.


-Отнесешь царицу в ее покои, - сказал Владислав, - и скажи всем, чтобы не беспокоили пока она не проснется. Этельвульф – собери своих, а вы двое – созывайте вождей.


Уже через несколько дней, в царской резиденции Суфетуллы проходил военный совет, собравший всех вождей славянских племен, что ныне правили Африкой. Кроме славян тут стояли и архонты берберов и некоторые римские магнаты, из числа тех, чья лояльность не вызывала сомнений. Один из таких магнатов, - точнее из подвизавшихся при его поместье умельцев, - и изготовил подробную карту, разложенную сейчас на большом столе, выложенном пластинками черного дерева и слоновой кости. Впрочем, кроме самого Влада, а также Левия, мало кто из собравшихся здесь понимал к чему здесь эта карта, так что Владислав держал ее больше для того, чтобы произвести впечатление на неотесанных подданных. Однако, то, что он говорил, было понятно и так.


- Видения моей жены подтверждают и наши разведчики, - говорил он, - Укба идет от Гараманты, у него около сорока тысяч воинов. УАн-Нумана – двадцать тысяч и примерно столько перевозит флот. Сам флот – триста кораблей, а ведет его Буср абу-Арт.


- У нас не наберется и половины, - пробасил Всеслав, князь переселенцев-драговичей,- и людей и кораблей. К тому же, говорят, местные перебегают к арабам.


-Есть такое, - кивнул Влад, - власть сарацин многим милее, чем наша. Насколько я знаю Триполи и Лептис Магна уже пали. Но есть и хорошие новости, - он замолчал, кивнув, стоявшей за его спиной Кахине. Обычно женщин не допускали на подобные сборища, но для пророчицы, говорившей с богами, всегда делали исключение.


- Мне было видение, - сказала она, - песчаная буря задержала Укбу ибн Нафи . Теперь он явится к морю куда позжеан-Нумана.


-Мы сдадим Сабрату без боя, - продолжал Влад, - и отступим к Гирбе. Я знаю обоих – Укбу и ан-Нумана, еще когда я служил под началом Саада. Они уже тогда не особо любили друг друга - ан-Нуман Гассанид, а Укба курейшит, к тому же они всегда соперничали за милость Саада. Скорей всего, ибн-Нуман захочет захватить и Гирбу, чтобы выставить себя перед халифом единоличным завоевателем всей Триполитании. Если повезет под Гирбой мы успеем разбить ан-Нумана, прежде чем подоспеет Укба.


-А флот? – подал голос магнат Рубрий Валент.


-Флот я беру на себя, - ответил Влад.



- Не щадите никого, во имя Аллаха, - крикнул Хассан ибн ан-Нуман, осаживая белого жеребца, тревожно переступавшего ногами на топком песке, - Убивайте их, как они убивали вас.


Многоголосый крик стал ему ответом, когда арабское войско устремилось по косам-отмелям, связывавшим остров Гирбу с материком. Сам этот прибрежный остров считался лакомым кусочком, пусть прежнее население и давно покинуло его, устрашенное свирепостью воинов Влада, тогда еще воевавшего на стороне арабов. Остались лишь местные евреи – не просто кагал, как в Александрии и иных городах, где видел их Влад, но хранители невероятно древней линии еврейских мудрецов, перед которыми даже Левий испытывал невероятное почтение.Через его посредничество удалось и договориться о мире – евреи остались на острове даже после победы в «битве мачт», когда зять кесаря Григория привел сюда колонистов из собственного народа – езеричей-драговичей. Евреи научили их местным методам ведения хозяйства и постепенно оба народа притерлись друг к другу, живя по своим законам и не навязывая друг другу своей веры. Из двух народов вышли зажиточные крестьяне, оборотистые торговцы, ремесленники и рыбаки. Мягкий климат и плодородные почвы острова позволяли им выращивать пшеницу, оливки, финики и инжир, продавать на континент вино, рыбу и прочие дары моря. Весь остров, словно лесом покрывали тенистые сады и фруктовые рощи, поливавшиеся водой из многочисленных колодцев.