-Отличный удар, Мечемор!- проревел Влад, переваливаясь через борт судна и вставая в полный рост, - ну что, кому не терпится отправиться к гуриям?!
Сразу несколько арабов метнулось к нему, но Влад взмахом Меча Форкия, отправил двоих к Аллаху, а остальные в страхе отшатнулись. В тот же миг дромон сотрясло еще несколько ударов – это в него врезались остальные лодьи и сразу четырех сторон славяне ринулись на палубу. Вскоре на дромоне не осталось ни одного живого араба, кроме Буср абу-Арта, что с мужеством отчаяния, отбивался от насевших на него сразу трех язычников. Подошедший Влад взмахом руки приказал своим воинам отойти.
-Все кончено, Буср абу-Арт, - сказал он, - ты проиграл. Клянусь Перуном, жаль, что мы не сражались на одной стороне.
-Да, - кивнул араб, - мне тоже жаль.
С этими словами он выхватил из-за пояса кинжал и, не давая никому опомниться, вонзил себе в грудь. Владислав задумчиво посмотрел на мертвого араба, потом перевел взгляд на море. Там еще шли бои, но все больше арабских кораблей чадило черным дымом, а лодьи, отваливаясь от их бортов, устремлялись к новой жертве.
- Спускайтесь в лодьи! – крикнул Влад стоявшим рядом с ним воинам, - сначала поможем остальным добить этих псов. А потом – сразу на Гирбу, там уже, наверное, уже идет самое веселье.
Веселье на Гирбе и впрямь было в самом разгаре: арабы, преодолевая жесточайшее сопротивление, уже были готовы ворваться на остров, когда с юга вдруг проревели боевые рога – и, начавшие оборачиваться арабы, увидели поднявшееся с севера облако брызг и воинственные крики. В следующий миг появились, мчавшиеся по косам, а порой и переплывающие через лагуны, всадники. Впереди, на вороном коне, неслась яростно что-то кричавшая женщина, рядом с ней скакал светловолосый воин, возглавлявший орду звероподобных всадников. Разметав, вырезав арабский арьергард, Кахина и Этельвульф яростно врубились в вражеское войско. Не ожидавшие удару с тыла арабы, сталкиваясь друг с другом, в панике опрокидывались с песчаных отмелей косы на мелководье вместе со своими верблюдами и лошадьми, где и бессильно барахтались, настигаемые безжалостным оружием «кафиров».
-Держать строй, - прокричал арабский главнокомандующий, - выходите на берег!
Но это проще было сказать, чем сделать: защитники острова, воодушевленные долгожданной подмогой, с удвоенной силой контратаковали Хассан ибн ан-Нумана. На косах и мелководье закипели кровавая сеча: где по щиколотку, где по колено, а где и по пояс в соленой, уже окрасившейся алым, воде, как и на мокром песке под лучами безжалостно палившего солнца. Арабы, как зверь, попавший в смертельную ловушку, бились храбро, отчаянно пытаясь прорваться на твердую землю, но евреи и славяне встали насмерть, медленно сжимая кольцо окружение вокруг попавших в ловушку врагов.
И, когда, казалось, все было потеряно, Аллах явил своим верным почитателям новое чудо.
Звук тысячи труб пронесся с противоположного берега и, так застрявшее на отмелях арабское войско, увидело новое облако водяной пыли и брызг, стремительно приближавшееся к сражавшимся. Вскоре над бешено мчавшимися войсками взметнулось множество зеленых, белых и черных знамен, с надписями на арабском.
Укба ибн Нафи сбившись с дороги, продолжал двигаться на север, заметно отклонившись к западу. То, что эта ошибка оказалась к благу он понял лишь когда в Триполитании ему стали попадаться отряды левафа, рассказавшие второму арабскому полководцу, что ибн ан-Нуман уже взял Сабрату и двинулся дальше на запад. Укба ибн Нафи, сразу сообразив, на что нацелился его соратник-соперник, тоже поспешил к Гирбе, чтобы не опоздать от раздела добычи с богатого острова.
Теперь уже войско славян оказалось в клещах, ожесточенно отбиваясь от наседавших на него арабов. Речь теперь шла не просто о судьбе далеко не одной только Гирбы – тот, кто победит в схватке на этих косах и мелководье, заберет себе все. Если победят славяне – арабы потеряют огромное войско, если же победят арабы – славяне потеряют Африку. Лязг стали, крики людей и ржание лошадей наполнили воздух, вода в лагунах стала красной от крови, а мертвых тел стало столь много, что люди уже сражались стоя на трупах, образовавших новые отмели и островки.