-Перун и Стрибог!
Вслед за ним всплыл труп и Укбы ибн Нафи, вокруг шеи которого медленно расплывалось кровавое пятно.
Гибель командиров окончательно лишила арабов мужества – одни из них бросались в воду, пытаясь уйти вплавь, другие поворачивали коней, в панике давя своих и чужих, пока их истребляли торжествующие преследователи. Из шестидесятитысячного арабского войска лишь немногие добрались до материка, еще меньше вернулись в Киренаику. Остальные, - зарубленные, раздавленные, утонувшие, - остались на берегах Гирбы.
Кахина и Мечемор не участвовали в битве – сейчас они сидели рядом с Владиславом, лежащего на песчаном берегу. Кровь текла из пробитого копьем бока, а чуть ниже сердца торчала рукоять кинжала Укбы. Рядом с Владом лежало с десяток зарубленных арабов –тех, кто напоследок пытался отомстить за смерть Укбы ибн Нафи. Сам царь до последнего стоял на ногах – лишь когда враги устремились в бегство, Влад тяжело осел на берег.
-Ты теперь царь, - сказал он, сжав руку Мечемора, - присмотри за сестрой. А ты, - он обернулся к Кахине, - знаешь, что делать.
Царица молча кивнула, глотая слезы, но Влад уже не видел их – откинув голову, он незряче уставился вверх остекленевшими глазами, столь же голубыми, что и простершееся над ним небо и набегавшие на отмель волны.
Ромеи из Мессины и Регия со страхом наблюдали за варварским флотом, входящим в Мессинский пролив. Выстроившись чуть ли не от берега от берега, бесчисленные лодьи расступились, пропуская исполинский дромон, выкрашенный в черное. На парусах, - тоже черных, - красовался синий рак, сжимавший в клешнях трезубец.
На носу дромона лежал Влад, облаченный в доспехи и красный плащ, обложенный бесчисленным золотом и драгоценными камнями, взятыми им в набегах. В руках его лежал Меч Форкия, голову прикрывала золотая диадема в виде поднявшей голову кобры. В ногах царя лежали мертвые арабы, в том числе и тела убитых им полководцев.
Кахина, скинув одежды, стояла перед телом супруга, читая поминальную молитву.
- И да примет твою душу море, что всегда даровало тебе силы и да осветит Луна тебе дорогу в царство Владыки Бездны. И да соединишься ты с Супругой!
Она отошла, пропуская Мечемора, несущего зажженный факел. Он поднес его к парусам и те, пропитанные горючим маслом, вспыхнули ярким пламенем, как и сами мачты.
-Прощай отец, - сказал новый царь Африки.
Он и Кахина сошли в стоявшую рядом с дромоном лодью и в тот же миг «Морской князь», оставшийся без управления, медленно двинулся вперед, словно увлекаемый течением. Оно становилось все сильнее, корабль шел все быстрее и вдруг, на глазах изумленных славян, посреди пролива открылась воронка исполинского водоворота. Послышался похожий на гром рокот, вверх взметнулось облако пара, а в следующий миг охваченный пламенем дромон, быстро закружился и канул в морской пучине. В тот же миг вода успокоилась и все стихло.
В огромной пещере, озаренной призрачным сине-зеленым светом, вода в светящемся бассейне сильно взбурлила. В следующий миг на берег похожего на исполинскую раковину островка вышел молодой воин с мертвенно-бледной кожей. Голубые глаза его мерцали подобно плещущимся у его ног водам.