Начальник режима спросил: «Фамилия?» — и посмотрел на Глаза.
– Петров, — ответил Глаз.
– За что к нам?
– За старое преступление срок добавили, а потом сюда.
– Сколько классов кончил? — спросил майор, листая его дело.
– Я пойду в восьмой класс, — не на вопрос ответил Глаз.
– Так, в восьмой, — майор помолчал, — давайте его в шестое отделение. — Майор посмотрел на старшего лейтенанта. Тот кивнул.
Глаз вышел. Малолеток быстро распределили по отделениям и сводили в столовую.
Глаз и Васин попали на третий этаж.
Воспитатель шестого отделения в гражданской одежде. Он поговорил с Глазом, записал его данные и повел в шестнадцатую комнату. Когда он зашел, парни встали.
– Вот новичок, будет жить у вас, я сегодня на отбое не буду.
Воспитатель ушел, а Глаз остался в тесной комнате. Вдоль двух стен стояли четыре двухъярусные кровати, одна посредине.
Ребята разглядывали новичка.
– Откуда? — спросил Глаза высокий белобрысый парень.
– С Одляна.
– За что?
– Мне за старое преступление срок добавили и сюда.
– Сам откуда?
– Из Волгограда.
Хотя Глаз в Волгограде жил всего четыре месяца, но здесь, в Вологодской области, решил быть волгоградцем. Земляков как из Тюмени, так и из Волгограда будет немного.
В комнату заходили посмотреть на новичка. Спрашивали, откуда. Вдруг земляк?
Весть, что один новичок из Волгограда, быстро облетела колонию. Зашел коренастый парень.
– Ты из Волгограда?
– Да, — ответил Глаз и заметил — многие вышли. Парень имел вес.
– Где жил?
– В Заканалье.
– С тракторного кого знал?
– С тракторного? Нет, не знал.
Парень поговорил и вышел — общих знакомых нет. В комнату зашли ребята.
– Как у тебя кликуха? — спросил белобрысый.
– Глаз.
– Глаз! — воскликнул он, и ребята засмеялись. — Во! У тебя кликуха что надо!
Поболтав, ребята разошлись, а к Глазу зашел еще земляк. Сели на кровать. Общих знакомых тоже нет. Земляк вышел.
К Глазу подошел сухощавый парень и спросил:
– Земляк?
– Да.
– Не общайся с ним.
– Почему?
– Масть у него. Я с тобой потом поговорю. Меня зовут Денис. Я живу в пятнадцатой комнате. Ты в какой класс пойдешь?
– В восьмой.
– Ну, нормально. Я тоже в восьмом.
Денис вышел.
Скоро в коридоре раздалась команда:
– Приготовиться к построению!
Парни потянулись в туалет курить. Через несколько минут дежурный воспитанник прокричал:
– Строиться на вечернюю поверку!
Глаз вышел в коридор. Воспитанники строились в две шеренги вдоль стены. Белобрысый стоял, навалившись на стену, и тихо пел:
В каморке папы Карло у камина
Валялся в жопу пьяный Буратино…
Глаз улыбнулся и встал в строй.
На этаже в ночь дежурил пожилой контролер [13] . Он сосчитал ребят, а воспитатель сказал несколько слов о прожитом дне, и парни после его команды: «Отбой!» — хлынули в комнаты, создав в дверях давку.
К Глазу подошел парень с красной повязкой на рукаве, на повязке жирная надпись — КВП, и спросил:
– Куришь?
– Курю.
– Пошли.
Зашли в туалет. Закурили. И те же вопросы. Глаз увидел Пирога. Он курил и мыл руки. С Пирогом Глаз жил в одном отряде в Одляне. Пирог был рогом отряда санитаров. Увидев Глаза, он поздоровался. Отворилась дверь, и дежурный воспитанник зашел в туалет. Несколько ребят курили. Он крикнул на них, и они выскочили.
– Пирог, — сказал дежурный, — тебя что, не касается?
– Да щас я.
Он часто затягивался сигаретой.
– Пошел вон, раньше надо было курить, — закричал на Пирога дежурный.
Пирогу перед Глазом неудобно. В Одляне на него не кричали. А здесь кричат и гонят из туалета.
Пирог бросил окурок и вышел.
Глаз с активистом курили, и на них дежурный не кричал. Активист — Толя Макаров — самый авторитетный в шестом отделении.
Контролер закрыл Глаза в комнату. Воспитанники спали под замком. Одна кровать, что стояла посредине, — свободна, и Глаз, раздевшись, лег на второй ярус. Ребята поговорили и скоро заснули. Глаз уснуть не мог. Ворочался с боку на бок. За два часа он не понял, что за зона? Режимка, а кулака, чувствуется, нет. За счет чего поддерживают порядок?
Утром заиграла труба, и дежурный в коридоре закричал:
– Подъем! Приготовиться на физзарядку!
Малолетки лениво поднимались и натягивали робу. Глаз с непривычки замешкался и вышел последним. Воспитанники, не успев построиться, двинули на выход.
Физзарядка проходила возле корпуса. Парни, ежась от холода, минут пять помахали руками и разошлись по этажам. Дневальные принялись за полы, а ребята, заправив кровати, пошли умываться.
В колонии был закон: до завтрака не курить. Кто закурит — нарушение.
Парни, свободные от уборки помещений, ждали построения в столовую.
После завтрака ребята в туалете закурили все разом. От дыма стало сизо. Глаз курил и замечал на себе взгляды — новичок.
После перекура ребята надели телогрейки, и вскоре их повели на утренний развод. Он проходил на том же месте, где и физзарядка.
Напротив ребят стояли воспитатели, кто пришел на подъем, начальник производства и дпнк. Ждали начальника режима Беспалова. Сейчас он исполнял обязанности начальника колонии. Но вот из дверей вахты показалась его плотная фигура. Он быстрыми шагами подошел к воспитанникам и стал к ним лицом.
Дпнк, громко скомандовав: «Колония, смир-но!», четкими солдатскими шагами подошел к майору, вскинул руку и замер. Беспалов молниеносно вскинул свою — и она от рывка закачалась.
– Товарищ майор! Воспитанники колонии в количестве ста восьмидесяти девяти человек на работу построены. Один воспитанник болен, один находится в дисциплинарном изоляторе. Докладывает дежурный помощник начальника колонии лейтенант Цветков.
Лейтенант встал рядом с майором, а тот, сделав паузу. хрипловато и негромко сказал:
– Здравствуйте, товарищи воспитанники!
Ребята, набрав воздуха, дружно и громко ответили:
– Здравия желаем, товарищ майор!..
Беспалов обошел воспитанников, вглядываясь в их лица, и, подойдя к воспитателям, стал что-то говорить.
Лейтенант подавал команды отделениям, и ребята, проходя через вахту, шли в производственную зону.
Воспитанники шестого отделения, зайдя в цех, вначале покурили. Затем построились. С ними поговорил мастер, и они приступили к работе.
Мастер пригласил Глаза в кабинет.
– В нашей колонии мебельная фабрика. Мы выпускаем столы, тумбочки. Шестое отделение собирает тумбочки. Работа нетрудная. Первый день у нас новички не работают. Иди осмотрись, а завтра приступишь, — закончил мастер и посмотрел в окно. Из окна виден весь цех.
Глаз слонялся по цеху, к работе не приглядываясь. Увидав стенгазету, стал рассматривать карикатуру. На ней изображен парень, разбрасывающий гвозди. Ниже шли стихи:
Сорил гвоздями Эмих с размаху,
Он гвозди гнул, он их кидал,
А если кто попросит Федю пару гвоздиков,
Наш Федя с удивленьем отвечал:
«Какие гвозди? Какого сраму?
Сегодня пусто, нет ничего».
– Эй, новичок, помоги мне, — обратился к Глазу воспитанник, шкуривший тумбочку,— я вон на плитку смолу поставил, ты помешивай ее, чтоб она быстрее стала жидкой.
На электроплитке стояла алюминиевая миска со смолой. Глаз взял обломок шпона. Чем дольше он мешал, тем гуще становилась смола. Наконец он понял: парень его надул. — Смола жиже не становилась. Он отошел от плитки, и ребята засмеялись.
Глазу работа не понравилась. С детства не любил возиться с деревом, а здесь придется выполнять ненавистную работу. В Одляне обтягивать локотники, подбирать их по одинаковой текстуре, да и просто таскать диваны, хоть и тяжело, но интереснее. А здесь надо крутиться вокруг тумбочки.